– Далековато? – переспросила Вера.
– Ничего, пройдем дворами, – Джонсон уже выбирался наружу, – Зато хрен найдешь! И опознать тачку не получится.
Холодный воздух отрезвляюще ударил в лицо. В предвкушении заварухи началась адреналиновая трясучка, переходящая в откровенный мандраж. Теперь план уже не казался таким уж замечательным. Но другого выхода нет – или пан, или пропал.
Джон вел через мрачные дворики, почти целиком погруженные во тьму. В его руках чуть заметно поблескивал внушительный пулевик – наш козырь на случай, если что-то пойдет не так. Вера вооружилась двумя кастетами, плотно облегающими запястье. Я же предпочитал нечто более внушительное – на поясе болталась резиновая дубинка. Тяжелая, надежная, не раз испытанная в переделках. С металлическим сердечником, залитым свинцом.
Выход на освещенную улицу маячил, словно портал в другой мир. Ослепительно яркая арка на фоне бесконечной серой полутьмы. Джонсон кратко мотнул головой – место назначения в шаговом доступе. По сути, осталось перейти дорогу.
Вот теперь стало по настоящему страшно. Стиснул зубы, чтобы не выдать себя их перестуком. Ничего, как дойдет до дела – мандраж как рукой снимет. Это все от предвкушения. Последствия излишне богатой фантазии.
– Маски! – шикнул на товарищей, опуская собственную шапочку на лицо.
Мы вышли из тьмы – три фигуры, с ног до головы укутанные в черное. Скорым шагом преодолели проезжую часть. Пара случайных прохожих проводили настороженными – что за маскарад? – взглядами.
Вывеска бара светилась синевато-зеленым оттенком. Перед входом никого. В небольшом закутке две машины, одна из которых – хорошо знакомый кадиллак.
В два шага переместился туда, взгляд ощупал задок автомобиля. Мотнул головой, указывая на явно недавние повреждения: левый фонарь расколот вдребезги. Следов от пули не видно, да их и не определишь при поверхностном осмотре, так что доказательство так себе. Но мы не в суде. Для меня все достаточно очевидно. Джонсон кивнул, принимая мою правоту. А Вера, кажется, и вовсе не интересовалась подоплекой – ей лишь бы подраться.
Поднял руку, указывая на бар. Соратники понимали все без слов – за годы совместной работы взаимодействие дошло до автоматизма. Режим молчания в подобных случаях включался сам собой.
Дубинка переместилась в правую руку, левая решительно толкнула входную дверь.
Звякнул колокольчик, я влетел внутрь, набирая скорость. За спиной мелькнули две тени – товарищи не отставали.
