к!
Осторожно повел рукой, отложив оружие на стойку. Ладонь заметно дрожала. Да и общий настрой далеко не напоминал спокойствие.
– Садись! – повелительно указал на диван.
Девушка села, не сказав ни слова. Ноги сжала вместе, так что длинное платье прикрыло худые щиколотки почти целиком. Бледные ладони легли на колени, будто у примерной школьницы.
Если честно, она и сама весьма напоминала школьницу. Во всяком случае, больше восемнадцати я бы ей вряд ли дал.
– Я тебя помню. Встречались на лекции Харриса. Как звать?
– Элли.
– Элли, а фамилия?
– Просто Элли.
Девушка чуть заметно вздрогнула при упоминании умершего профессора. Держалась она не слишком уверенно, но вполне достойно.
Взяв бутыль, разом скрутил пробку. Напиток забулькал, наполняя стакан. По воздуху поплыл сивушный запах. Сделав несколько больших глотков, почувствовал, как по организму расплывается блаженное тепло. Можно функционировать дальше.
– Хорошо, Элли, – раз уж ей так хочется подурачиться, придется подыграть, – Что ты делала на лекции? И зачем пришла сюда?
– Мы… наблюдали за профессором. Хотели кое-что разузнать. А потом это покушение… Мы оценили вашу смелость. Безрассудный бросок под пули. Хоть все знают про вашу ненависть к лонгерам. Решили, что лучше побеседовать. Может быть, даже нанять. Вот только теперь… Я не знаю.
Она говорила тонким, скрипучим, но отчего-то весьма милым голосом. Фразы короткие, отрывистые, словно у первоклассницы. Сама при этом почти не двигалась, замерев будто статуя.
– Мы? – перебил несвязное словоизлияние, – Кто это «мы»?
Элли неловко запнулась. Так и смотрела на меня, не в силах произнести ни слова. Взяв второй бокал, я плеснул туда джина. Подошел и уселся рядом – на расстоянии вытянутой руки. Пулевик демонстративно оставил подальше.
Протянул стакан. Она взяла, судорожно пригубила и закашлялась. Неужели первый раз попробовала крепкий напиток?
– Так что за «мы»? – спросил как можно мягче.
Показалось, что Элли слегка покраснела. Во всяком случае, алкоголь придал бледной коже живой оттенок. Голубые глаза блеснули с какой-то странной печалью и болью. Ну как, глаза… Один глаз. Потому что второй почти полностью закрывали волосы. Как она так видит? Неужели удобно?
– «Мы»… доноры, – почти прошептала Элли.
Настал мой черед вздрагивать. Несколько секунд не мог осознать услышанное. Потом не мог поверить. Потом…
Медленно протянув руку, коснулся ее волос. Пальцы бережно провели по лбу, отводя длинную челку в сторону. Элли терпела, напрягшись до предела. Только теперь, когда лицо полностью предстало перед взором, на левой щеке явственно прорисовалась страшная вязь клейма.
