После Гомера | страница 60



жизни лишилось героев, попятились, не устоявши,
грифам подобные жалким, которым, из птиц величайший,
ужас внушает орел, когда те среди гор на овечье
355 стадо слетают поспешно, что волки пред тем растерзали.
В разные стороны всех их Аякс-ратоборец рассеял
градом камней и мечом, и великою силой своею.
В ужасе диком враги из погибельной сечи бежали,
словно скворцы, на которых разящий обрушился ястреб:
360 толпами к чаще укромной они в этот миг поспешают,
тщась средь ветвей обрести от опасности страшной спасенье.
Так и троянцы из битвы за стены Приамова града
скрылись с позором великим, в бесславное бегство пустившись.
Столь устрашили тогда их Аякса могучего крики;
365 обе руки у него человеческой кровью покрылись.
Всех оных сбившихся тесно обрек бы он с жизнью расстаться,
если б в открытые те не успели проникнуть ворота,
еле дыша и смертельного страха исполнены в сердце.
В город загнав их, как будто пастух неспокойное стадо,
370 к месту сраженья могучий пошёл, но ногою ни разу
не прикоснулся к земле, по крови и убитым ступая.
Ибо повсюду на поле бессчётные толпы лежали
до берегов Геллеспонта от Трои обширной пределов —
трупы могучих героев — жестокого Рока добыча.
375 Так же под дланью жнецов изобильная нива пустеет:
всю целиком покрывают её золотые колосья,
отягощённые плодом; и радует труд этот сердце
мужа, что смог убедиться, сколь щедрой землей наделен он.
Сходно и ныне кругом несчастливой погибшие смертью
380 всюду герои лежали, о горестной битве не помня.
Но никого из убитых врагов поднимать не спешили
мощные чада ахейцев из пыли и крови засохшей,
прежде чем сына Пелея внести на костер погребальный,
что из-за силы великой опорою был им в сраженьях.
385 Вот почему предводители, взяв исполинское тело,
с поля его унесли и в просторный шатер поместили
пред вознесёнными к небу носами судов быстролетных,
после же, вместе собравшись, оплакали, как подобает,
сердцем скорбя о герое — надежде и силе ахейцев,
390 ныне лежащем, забыв о копье, средь шатра перед всеми
возле гремящего волнами глухо брегов Геллеспонта.
Дерзкий так Титий простерся, когда подходящей к Пифо он
вздумал Лето овладеть: сей же миг, преисполнившись гнева,
неукротимого жизни лишил Аполлон лучезарный
395 быстро летящей стрелою. На многие плетры сражённый
тот в луже крови своей по широкой Земле растянулся,
матерью бывшей ему, и вскричала над умершим Гея,
светлым богам ненавистным, на радость Лето досточтимой;
Вот и потомок Эака в земле был повергнут враждебной