Ну а ворк с нескрываемым интересом обошел вокруг девушки, бесстыдно заглядывая ей в том числе и туда, куда смотреть позволено только любимому мужчине, а еще — лекарю, избавляющему от женской болезни. На красивом даже по меркам Настоящих людей лице парня играла насмешливая улыбка. Мерзавец забавлялся ее беспомощным положением, он глумился над ней, и похоже что готовился к…чему?! Неужели будет повторение того ужаса, что случился с ней совсем недавно?! Хоть бы уж он убил ее сразу!
Обойдя девушку со всех сторон, и заглянув куда хотел, ворк уселся на пол прямо перед лицом наклоненной Эллеры, скрестив ноги и поджав их под себя, и приятным, негромким голосом спросил:
— И что бы это все значило? Когда это люди убивали своих спасителей? У тебя вообще совесть есть? Или вместо нее сиськи выросли? Сиськи так-то хорошие, и все остальное выше всяких похвал, но хоть каплю совести надо все-таки иметь! Фу такой быть!
Эллера была шокирована. Во-первых, грубостью ворка. Не пристало человеку из Настоящих людей так говорить о девушке. Есть же в конце концов какие-то приличия! Во-вторых, что это он сказал насчет спасения? Если этот ворк и правда ее спас, тогда она собиралась подло напасть на своего спасителя, да еще и не ожидавшего нападения! Бесчестный поступок. Ужасный поступок, который Дух Леса воспримет именно так, как и положено — порицанием. И накажет — не сейчас, так когда-нибудь, взвешивая на весах плохие и хорошие поступки человека.
Но все равно! Он не должен был так мерзко, плотоядно рассматривать девушку, да еще и хлопать ее по заду со словами: «Ох, хороша, демоница!». Возможно, что такое поведение даже обнуляет заслуги спасителя!
— Если я тебя отпущу, обещаешь вести себя скромно, не пытаться меня убить, не будешь кусаться, пинаться, и…приставать ко мне? — при последних словах ворк гнусно ухмыльнулся, и откинувшись на спину, заложил руки за голову и пристально посмотрел в глаза загнутой дугой Эллере. Девушка снова попыталась дернуться, в очередной раз обнаружила, что это все бесполезно, и замерла, не говоря ни слова и только злобно поджав губы.
Как бы она хотела сейчас пнуть этого наглого мерзавца! Как бы хотела врезать ему между ног, чтобы он закорючился в позе зародыша, чтобы надолго, а лучше навсегда забыл о том, как мужчины используют свою штуку. Негодяй! Наглый негодяй!
— Ну, что молчишь? — вздохнул ворк — Говорить-то ты можешь. Так что давай, скажи что-нибудь дельное. Или ты ни на что дельное не годна?
