Как обычно, жалюзи на французских дверях студии были подняты, и Джейк видел, как она усердно работает. Она еще не надела наушники, поэтому он легонько постучал в дверь. Николь удивленно огляделась, улыбнулась и жестом пригласила его войти.
— Как ты себя чувствуешь? — с беспокойством спросила она, откладывая кисть. Нахмурившись, она добавила: — Ты действительно бледен, Джейк. Ты заболел?
— Нет. Я никогда не болею. Это просто головная боль, — заверил он ее и быстро сменил тему. — Ты сегодня ела только два раза, и я подумал, не захочешь ли ты еще раз поужинать сегодня вечером?
Николь слегка наклонила голову, обдумывая вопрос, а затем сказала: — Но я и сама могу себе приготовить. Ты плохо себя чувствуешь.
— Все в порядке, я справлюсь, — заверил он ее. — Это просто головная боль от напряжения. Рано или поздно она пройдет.
— Если это головная боль, почему бы тебе не искупаться в джакузи? — предложила она. — Это может помочь.
Джейк моргнул, услышав это предложение. Он удивился, что сам об этом не подумал, он был готов на все, чтобы избавиться от проклятой пульсации в голове. — Да, пожалуй, — сказал он, наконец. — Есть что-нибудь, чего ты хочешь, прежде чем я сделаю это?
— Нет. Я в порядке, — заверила его Николь.
Джейк кивнул и направился к двери, говоря: — Я не буду тебе мешать, продолжай работать.
— О’кей. Я надеюсь, ты почувствуешь себя лучше.
Джейк закрыл дверь и направился наверх. Он был в своей комнате, прежде чем понял, что не знает, когда Николь захочет поесть. Он спросит, когда искупается в джакузи, решил Джейк, остановившись перед комодом и нахмурившись, когда понял, что не захватил плавки.
Пожав плечами, он разделся, натянул халат и пошел в ванную за большим полотенцем. Гидромассажная ванна стояла за раздвижными стеклянными дверями студии Николь, но он заметил, что, пока она оставляла открытыми жалюзи на окнах в задней части студии, жалюзи на двери были закрыты. Солнце вставало с той стороны и, без сомнения, светило прямо через раздвижные стеклянные двери утром. Он предположил, что она держала их закрытыми, чтобы не нагревать комнату и не смотреть на свою работу. Как бы то ни было, с закрытыми жалюзи будет нормально, если он пойдет без плавок.
Николь прыгала между картинами, надев наушники и включив музыку. Первая песня, которую она поставила, была ее любимой, последней песней Пинк, но она была ближе к концу плейлиста. После него было всего три песни, так что, казалось, она едва успела включить его, когда плейлист закончился, и тишина заполнила ее уши. Тишина всегда казалась Николь хуже, когда она была в наушниках, она, казалось, заполняла ее голову, блокируя все остальное.
