Пробираясь в темноте вдоль деревянных пещер, пыльных и сухих, вдоль крысиных ходов и переходов, Жаба слышал над головой гуденье, бормотанье, хмурые угрозы, печальные ссылки на закон.
Это маленький администратор, доказывая, что бунт учинен лицом свободной профессии, побуждал свою армию к немедленному наступлению…
Узкая дверца приоткрылась, Архимедов (он шел впереди) исчез в пей, низко наклонив голову, и где-то внизу в складках портьеры прошли его плечи.
— А теперь наверх!
Это были хоры монтировочной части, отведенные для хранения декораций и громоздкого реквизита.
Здесь, опустив курчавые гривы, стояли под потолком двуногие кони.
Застыв в неподвижной игре вещей, Будда загадочно косился в бронзовое зеркало, и свечи в человеческий рост стояли перед ним вверх ногами.
Золоченая лодка плыла по воздуху, чуть покачивались картонные колпаки колоколов.
Огромные игрушки висели на блоках над монтировочной частью…
А вдоль срезанных под углом фанерных стен лежали на широких полках узкие пистолеты якобинцев, длинные копья и короткие кинжалы ландскнехтов, секиры фламандцев, остроносые шлемы с опускающимися забралами, топоры, сабли, панцири, пики, алебарды, — весь арсенал романтики, от рыцарских турниров до гражданской войны.
И Визель, как молодой бог войны, стоял среди этого арсенала.
— Теперь мы будем наступать, — крикнул он и повел вокруг себя рукой, — мы обойдем их с тыла, разобьем и прогоним. Весь театр будет в наших руках.
И он трижды повторил эту фразу:
— Война началась! Война началась! Война началась!
Наклонив голову — так низки были своды — держась за перекладины, которыми были они пересечены, Жаба перешел помост и заглянул вниз.
Администратор, суфлер, билетеры толпились подле бутафорской мастерской. Сверху они казались очень смешными, самодовольными, сердитыми, с маленькими толстыми головками — такими бывают отражения в вогнутых зеркалах. Их было уже много; казалось, весь зал был полон ими; они стучали сапогами, хвастались, подбодряли Друг друга. Жаба показал им нос. Они завыли.
И вдруг узкая фигура в развевающейся синей блузе встала рядом с ним и тоже завыла, как собака, а потом вынула из кармана перочинный ножик, задергалась на одном месте и ринулась с помоста вниз. Это Визель перешел в наступление.
Длинные ноги его метнулись где-то под куполом Вестминстерского аббатства.
Он пронесся вдоль золоченой лодки, оттолкнулся от трона, перелетел через китайские фонари. Он сидел верхом на двуногом коне и пилил ножом какую-то веревку.
