— И во что же ты не веришь? — не отстает Наварро, нависая надо мной своей мощной фигурой, от которой мороз по коже.
— Повстанцы уверяют, что у них есть ребёнок, что он имеет право на трон. Вот и всё. Вы мне верите?
— Успокойся пташка. — командор запускает руки под туго застегнутый фрак. Дыхание сперло от его прикосновений. Он пугает и соблазняет меня одновременно.
— Вы меня убьёте? — пищу, как мышка. Со щеки падает слезинка на белоснежные брюки, оставляя темное пятнышко на них.
Командор резко останавливается. Убирает руки. Резко разворачивает меня на стуле к себе. Приподнимает голову за подбородок.
— С чего ты взяла? — он буравит меня испытующим взглядом.
— Ну, ваши любовницы… Их никто не видел после того как… Ну-у-у. — не могу подобрать слова. Только идиот осмелиться высказывать командору обвинения прямо в лицо.
— Все они, получив от меня вознаграждение, по итогу удачно вышли замуж. С чего бы вдруг мне их убивать или наказывать? — недовольно спрашивает командор. — Они доставляли мне удовольствие. За такое благодарят, пташка, а не наказывают.
— А как же Лика? — ой! зачем спросила? я же не кошка с девятью жизнями.
— Лика захотела поиграть в революционерку и цареубийцу. А что мы делаем с предателями, а? Пташка? — командор повысил голос.
Смотрю в бездну его глаз, отчего голова начинает кружиться. Вот-вот сейчас упаду в водоворот его взгляда, бархатистого голоса крепких объятий. Упаду и утону.
— Кара за предательство — смерть! — он сказал эту фразу так, будто вынес приговор. — Не повторяй ее ошибок. Будь предана Императору. Веди себя со мной ласково и угождай во всем.
Он проводит большим пальцем по моим губам, а потом жадно впивается властным поцелуем. Он нагло раздвигает шершавым, горячим языком мой рот. Острым кончиком игриво дразнит. Меня бросает в жар. Я не умею целоваться. Застенчиво повторяю движения его языка. Наварро теперь покусывает то верхнюю, то нижнюю губу. Обдает горячим дыханием. Снова касается мягкими нежными губами, а потом опять агрессивно и нагло запускает язык.
Я чувствую, как от командора исходит страсть и похоть. Он крепко держит меня за затылок, прижимая к себе. Его поцелуи развратные, распутные и жаркие.
Сижу с закрытыми глаза, полностью отдавшись порочным желаниям командора. Теперь я у него в услужении не только потому, что он купил меня на одну ночь, но и потому что кто-то удалил данные моих родителей. Вряд ли Наварро верит моим словам, что я ничего не знаю. Придется быть послушной девочкой и никогда не отказывать командору в его пороках и распущенности.
