Высокая дриада в это самое мгновение заговорами и заклинаниями заставляла ветки и листья шевелиться, складываться в нужную форму.
Я не могла поверить. Дриада на службе у какой-то дамы!
Мало того что дриады один из вымирающих видов. Так они еще и старательно выбирают места для жизни подальше от людей. Особенно после кровавых событий с уничтожением всех магических сущностей.
Но эта девушка не скрывалась. Казалось, ее не смущает и не пугает, что все видят ее местами покрытую тонкой древесиной оливковую кожу. Что солнце так ярко бликует на распущенных изумрудных волосах. А одежда из трав и цветов привлекает внимание.
Настолько привлекает, что даже мне с трудом удалось отвести от нее взгляд.
Мы проехали мимо, свернули к конюшням и остановились. Из кареты я выпала с наслаждением. Было такое чувство, что меня пытались сжать до размеров феи.
– Уф! Как хорошо, – Грег тоже потянулся, прохрустев суставами.
Второй эльф покосился на своего сородича с осуждением, но ничего не сказал. Повернулся ко мне и жестом предложил следовать за ним.
До главного входа было далековато. Но пошли мы, конечно же, не через него. Не стоило и надеяться. В дом нас с эльфенышом провели через дверь для слуг. Затем проводили через холлы и залы, украшенные коврами, гобеленами и картинами, и попросили подождать у широкой мраморной лестницы на первом этаже.
Дом кипел жизнью. Сновали слуги, летали феи, носились домовые. Я наблюдала за этим с легким любопытством, одновременно рассматривая шикарное убранство.
– Мисс Крамер, – голос Грега дрогнул…
– Можно просто Дана, – улыбнулась я ему.
А мальчишка икнул и густо покраснел:
– Да… Да… Дана!
Выпалив это, он еще больше засмущался.
– Да? – я очень постаралась не засмеяться.
– Скажи... те, – выдохнул он, рассматривая носки своих туфель, – а слож… сложно стать доз… доз… дознавателем?
– Ну я же как-то стала, – отшутилась я.
А Грег поднял на меня серьезный взгляд зеленых глаз и, сжав кулаки, выпалил:
– Я хочу стать детективом. Поступить в академию.
И столько решимости в его взгляде я уловила, что даже не смогла больше шутить.
– Поступить – это только половина дела, – на серьезный вопрос я ответила серьезно. – Обучение длится целых восемь лет. Для тебя это небольшой срок, но так только кажется, Грегори. Первые четыре года ты, откровенно говоря, будешь страдать полной фигней, которая не пригодится для дела. А если не вылетишь, то с пятого сможешь уже получать знания, которые потом будут нужны.
