Стражники подошли к Акатошу со спины, чтобы отцепить его он уже хрипящего мужика со шрамом, но бог был готов и к этому. Гибко, ловко встал, перетек, как огромный змей, к одному из опешивших стражников. Ударил его в лицо лениво, как кот лапой, но, видимо, с чудовищной силой. Подхватил падающее из его рук копье.
Народ взревел. Кто-то вскакивал со своих мест, гневно, громко, зло ругаясь.
С лица Акатоша не сходила улыбка сумасшедшего психопата. Отступив на шаг назад, он принял боевую стойку. Копье в его руках замелькало легко, словно сухой тростник.
Я вскочила со своего места снова, рванулась было туда, к нему, но Зар крепко схватил меня за предплечье.
– Нельзя! Убьют!
Стражники, видимо, имея опыт подобных ситуаций, не стали вступать с ним в бой – быстро и слаженно отошли в сторону, оставив Акатоша на арене с полупридушенным противником, который силился подняться.
Бог ухмыльнулся, оскалились белые зубы. Поднялась рука с копьем.
Я зажмурилась до черно-красных кругов в глазах. Ощутила, как всколыхнулась в азартном крике толпа. Все…
Акатош убил.
Рядом судорожно вздохнул Зар, и я обреченно открыла глаза. С изумлением оглянулся на нас Ирдан, начавший, видимо, что-то соображать.
Акатош стоял у самого края рассыпанных по арене тюльпанов, тяжело опершись на окровавленное копье. Он как-то разом поблек, побледнел, голова опустилась на грудь, и растрепавшиеся черные пряди закрыли его лицо. Копье выпало его из его рук, и он поднес ладони, на которые попали капли крови, к самому лицу. Пошатнулся, но выстоял, помедлив, двинулся было к куче оружия, которая так и валялась на середине поля, но стража не позволила ему этого сделать. Его, почти бессознательного, подхватили под руки и отвели в огороженный решеткой закуток.
– Он – не человек, – выдохнул Зар, будто сам себе не веря.
Я повернула к нему залитое слезами лицо.
– Все тут не люди.
– Ты права.
Ирдан прошипел мне это едва слышно. Его змеиные глаза зло щурились
– Это и есть бог? Акатош?
Я кивнула.
– Понятно.
И он… Просто отвернулся. Не встал, не предпринял ни единой попытки что-то сделать.
– Ты ничего не сделаешь? – выдохнула я.
– Если он действительно бог, то ему ничего не стоит дойти до конца, а потом решим все, что нужно, – пожал плечами этот гад.
– Он человек, не бог сейчас! Простой человек! Ты же все знаешь! Останови все это, сделай что-нибудь, вызволи его оттуда! Прошу… Умоляю! Я сделаю все, что ты скажешь, только хоть что-нибудь… Пожалуйста!
