Миядзаки вдохнул полной грудью такие знакомые, родные запахи, огляделся и подозвал рикшу. Старенькая коляска мягко покатилась по обочине шоссе. Навстречу побежали уютные загородные виллы, утопающие в зелени, горячей влагой задышал вдогонку ветер, рубашка прилипла к спине. Становилось жарко, но рикша бежал проворно, взрывая ногами пыль, и она оседала на его лодыжках, стройных и гладких, как полированный камень. Седоку было видно, как по голой спине рикши стекают струйки пота, а пояс его хлопчатобумажных штанов совсем намок. Невольно подумалось, что и самого Миядзаки ждут дела не из легких: Сунь потребовал от него достать оружие как можно скорее. Но пока из этого ничего не выходило. Руководство «Черного дракона» формально не отказывало китайцам, но в то же время ничего и не предпринимало. Миядзаки знал, что на юге Китая полным ходом идет подготовка к восстанию, в Амой и Шаньтоу стягиваются повстанцы, которых надо срочно вооружить — не воевать же им голыми руками! Все это рассказал Миядзаки Сунь Ят-сен, умоляя его под любые обязательства достать денег и закупить винтовки и патроны. Были бы у Торадзо деньги, он, не задумываясь, отдал бы их Сунь Ят-сену. Никогда прежде не мог он себе представить, что дружба — такое нелегкое дело! Особенно теперь, когда ему пришлось вступить на путь обмана и предательства. «Черный дракон» и Сунь Ят-сен, ложь и правда — как совместить это в себе?
Так думал Миядзаки по дороге в город. У поворота на центральную магистраль он расплатился с рикшей и пошел пешком. От морской прохлады здесь уже не осталось и следа, над городом колыхалась тяжелая жара. Казалось, красный кирпич зданий раскалился еще сильнее, а серый стал пепельно-белым. Идти домой не хотелось, надо было собраться с мыслями, а если уж быть откровенным — забыть обо всем, бежать от самого себя.
Миновав Гинзу, Торадзо незаметно для себя очутился неподалеку от храма. Открытые двери манили к себе не столько посулами очистительной молитвы, сколько обещанием прохлады. Миядзаки скинул туфли и шагнул в полумрак.
* * *
Через несколько дней, раздобыв с помощью Инукаи Цуёси несколько тысяч иен, Миядзаки решил срочно выехать в Иокогаму: Сунь ждал оружие, которого Миядзаки достать не смог, может быть, хоть деньги реабилитируют его в глазах Сунь Ят-сена. Перед отъездом Миядзаки был приглашен к Инукаи. «Проклятые англичане пронюхали, что в провинции Гуандун готовится бунт, — сказал Инукаи Цуёси. — Скверно. В случае успеха Сунь Ят-сена они, конечно, попытаются создать на Юге правительство, независимое от Пекина, и сформировать его из людей, преданных английской короне. Разумеется, во главе правительства станет Сунь Ят-сен, но вполне вероятно, что в него войдет и сановник Ли Хун-чжан. Он сейчас в опале, и есть основания полагать, что он пойдет на полный разрыв с цинским двором. Вам, господин Миядзаки, следует уговорить Сунь Ят-сена отказаться от встречи с Ли Хун-чжаном, если она будет предложена». Более ничего объяснять Миядзаки не пришлось: за спиной Ли Хун-чжана стоит Англия, соперница Ниппон в Китае, и японцы вовсе не намерены допустить усиления ее влияния. Миядзаки немедля выехал в Иокогаму.
