— Пап, — укоризненно говорю. Я не защищаю Егора, но о мертвых нехорошо так говорить. В конце концов, он отец моего Дани.
И хотя бы за это я ему благодарна.
— Что «пап»? Егор был редкостной тварью. Властной, лживой и жестокой. Я до сих пор виню себя в том, что тебе пришлось пережить по его вине. И по моей, — удивляет меня отец своим признанием.
Мы никогда, ни разу не говорили с ним о Егоре и наших отношениях. Я всегда делала вид, что у нас всё прекрасно в семье. Изо всех сил старалась избавить отца от лишних волнений. Он все равно был не в силах что-либо изменить. Так зачем лишний раз его тревожить?
— Ты ни в чем не виноват, папа, — теперь я точно это знаю.
— Виноват. Я знаю. Из-за моих проблем с бизнесом ты вышла за Егора.
— Нет, папа. Я в любом случае была бы с Егором, — тяжело вздохнув, говорю ему и сажусь на кровать.
— О чем ты говоришь, дочка? — даже не видя его, чувствую, что отец хмурится.
— Проблемы с бизнесом начались у тебя из-за меня. Вернее, из-за Егора, но причиной была именно я. Он увидел меня на каком-то банкете и решил, что я должна быть с ним. Его люди собрали на всю нашу семью досье, после чего Егор сделал всё, чтобы загнать нас в угол. Ты не виноват, пап. Он всё равно бы добился меня. Только методы и последствия для всех нас были бы еще хуже.
— Ублюдок! — зло, с ненавистью рявкает отец так сильно, что я отодвигаю трубку от уха. — Тварь! Если бы мог, снова бы убил его! Только на этот раз собственными руками бы придушил гниду!
— Папа, — шокированно шепчу я.
Мне ведь послышалось, да? Мой отец не мог быть замешан в гибели Егора. Не мог… Папа не такой…
Напряженная тишина на той стороне телефона нервирует еще сильнее.
— Папа, скажи, что ты не замешан в гибели Егора, — прошу.
Секундная тишина.
— Я больше не мог смотреть, как ты страдаешь. Как страдает Данил. Как Егор портит вам жизнь.
— Боже, папа… что ты наделал?! — вскочив с кровати, начинаю мерить шагами комнату.
— Я защитил свою дочь и своего внука. Давно следовало набраться смелости и сделать это. Думаешь, я не видел синяков на твоих руках? Не замечал загнанного потухшего взгляда? Я никогда не верил лживым улыбкам Егора. Не верил в его любовь к тебе. Пусть я не знаю в подробностях, что он с тобой делал, но я знаю, что ты страдала. Ты была несчастна в браке с ним. И ты не могла уйти. Он бы не отпустил тебя. У него было много влиятельных друзей и знакомых. Куча денег. Мы бы против него не выстояли.
— Папа, если об этом узнают, тебя посадят, — испуганно, почти истерично говорю я.
