Его настойчивость восхищает. Такого упертого и легкого в общении мужчины я никогда в своей жизни еще не встречала. Егор не в счет. Тот был не упертым, а наглым. Эгоистичным. Думающим только о своих желаниях.
Матвей же открылся для меня совсем с другой стороны. Он оказался прекрасным образованным собеседником. Ему удаётся рассмешить меня. Я не чувствую неудобства в общении с ним.
Я сама не замечаю, как начинаю с азартом слать ему в ответ понравившиеся мне веселые ролики. Жду его СМС-ки каждое утро.
Мы с ним сближаемся. Общение с ним для меня как глоток свежего воздуха. Я снова ощущаю себя молодой девушкой, которая ничего толком в своей жизни еще не видела.
Внезапно вспыхнувших чувств к Матвею у меня нет. Он мне нравится, но скорее как собеседник, друг. Как мужчину я его не рассматриваю по простой причине: отношений я все еще не хочу. Я боюсь их. Даже мысль о близости с мужчиной вызывает тошноту.
Егор оставил неизгладимый след в моей душе. Травмировал мою психику. Я до дрожи боюсь секса.
Все чаще у меня появляются мысли, что я никогда больше не смогу подпустить к себе ни одного мужчину.
Мой погибший муж незримой тенью нависает надо мной. Следит, чтобы я хранила ему верность до смерти.
Передернув плечами, сбрасываю сковавшее меня напряжение, вызванное воспоминаниями о Егоре.
Только собираюсь отправиться в ванную и как следует там расслабиться, как телефон оживает.
Звонит отец.
— Привет, пап, — отвечаю родителю.
— Привет, детка. Как ты себя чувствуешь?
— Валентина Петровна, да? — хмыкнув, спрашиваю у него.
Вот же неугомонная и чересчур заботливая няня мне досталась.
— Она самая, — со смешком подтверждает отец. — Так как ты?
— Всё хорошо, пап. Я в порядке. Простое переутомление.
— Ты слишком много работаешь. Совсем себя не бережешь, — с грустью произносит он.
— Мне приходится много работать, чтобы оправдать оказанное мне доверие, пап. Я самый молодой гендиректор такого уровня. К тому же — женщина. Я должна работать больше и усерднее.
— Ты главный акционер, дочка. У тебя пятьдесят два процента акций. Ты ничего и никому не должна, — строго отвечает мне отец. — Тебе следует беречь себя ради сына. Кстати, как там мой внук?
— Даня в порядке. Он очень сильно изменился после смерти Егора. Стал спокойнее, — с нежной улыбкой говорю о сыне.
До сих пор не могу нарадоваться, видя, как мой мальчик счастлив.
— Ещё бы ему спокойнее не стать, — ворчит папа. — Смерть Егора стала для всех нас подарком.
