– Я ведь для тебя это делаю, – напомнил Мелан. – Для тебя я поступился принципами не смотря на то, что мой незримый наставник всегда советует мне отвергать жалость, ведь как ее не имеют бессмертные Освобожденные, так и нам не следует ею руководствоваться. И что я получаю вместо благодарности?
– Я очень благодарен вам, господин Мелан, – Вийон молитвенно сложил руки на груди. – Но что, если кто-то узнает, что пропали четыре человека, а вы и я к этому каким-то образом причастны? Боюсь, никто даже и слушать не станет моих оправданий, сразу отправят в яму или на каменоломни, а то и сожгут, обвинив в черной магии.
– Никто не узнает, – отмахнулся Мелан. – В этом сне их либо вовсе нет, либо они занимаются какими-то другими делами, или торгуют на другом рынке, не этом.
– Вы знаете, и я знаю, – не унимался Вийон. – Вдруг узнает еще кто-нибудь? Такое нельзя исключать. Спасибо, очень вам благодарен за то, что помогаете мне, но у меня и так неприятностей полно, а если еще и это… тогда я уж и не знаю, как быть.
Мелан раздраженно сплюнул, подвинул короб, на котором сидел, когда хотел отдохнуть, залез на него, снял покачивавшуюся на ветру ловушку и грубо ткнул ею Вийона.
– На. И больше ко мне ни с чем не обращайся.
Вийон повертел в руках разноцветное изделие из веток, кожи и свернутых тряпиц. Выглядела ловушка очень странно, даже пугающе, ибо была непонятна. На ее концах болтались соломенные коробочки, перевязанные разноцветными лентами и короткими веревочками.
– Господин Мелан, простите!.. А как с нею быть, что делать?
– Развяжи веревки на конца и все вернется обратно. Нет, не сейчас, а когда будешь ложится спать. И все, не разговаривай со мною даже!
– Благодарю вас, господин Мелан!
Мелан заскрипел зубами и отвернулся.
Остаток дня прошел как обычно. У Вийона купили несколько корзин, еще одну забрал стражник. Когда не было покупателей, Вийон пересказывал Вассае Крейф новости, которые слышал сам и узнавал те, которые слышала она. Крейф удивила внезапная смерть Огиса и странная женитьба Флеба, она захотела узнать все подробности, и лишь с большим трудом Вийону удалось избежать обсуждения настоящих причин этих событий. День был долгим, и он, похоже, напрасно напился воды у колодца Энни – тянулись минуты и часы, а желание опорожнить мочевой пузырь становилось все сильнее. Но Вийон боялся уходить: мысль о том, что стоит ему отлучиться как непременно произойдет какая-нибудь очередная мистическая неприятность, не давала корзинщику покоя. Но дело близилось к вечеру, и терпеть стало совсем невмоготу. Вийон вышел из-за прилавка, даже не предупредив Мелана – поскольку рассудил, что ни один вор не станет трогать корзины, лежащие на том же столе, за которым стоит продавец. Местом, где обитатели рынка обычно справляли нужду, служила мусорная яма неподалеку, но к ней Вийон не пошел, а пристроился к перевернутой на бок телеге на краю рынка. Но справить нужду он так и не успел – Вийона заметил стражник и наорал на него, едва не избил и пригрозил штрафом. Если бы жители громадной столицы Ильсильвара гадили бы где им вздумается, город быстро утонул бы в нечистотах, и жить в нем стало бы невозможно – исторически, так и происходило несколько раз, и именно поэтому в последние века существовали жесткие императорские указы касательно мест для мусора и нечистот. Кое-как избавившись от стражника, Вийон бросился в ближайший переулок, а из него в другой, и наконец за третьим поворотом обнаружил совершенно пустую кривую улочку. Постоянно оглядываясь по сторонам и вздрагивая при каждом шорохе, Вийон, наконец, сделал то, что так хотел. Журчание бьющейся о стену струи показалось ему необыкновенно громким и он вздрогнул при мысли о том, что люди в домах по соседству услышат его и выбегут на улицу, чтобы прогнать или даже поколотить человека, вздумавшего помочиться прямо у них под окнами. Вийон хотел закончить все как можно скорее, но влага все лилась и лилась – так, будто бы в нем прятался целый бочонок этой жидкости – и никак не хотела кончаться. От нервного напряжения он начал даже слышать какие-то голоса и шорохи за спиной, но, оглядываясь через плечо, видел, что двери домов остаются закрытыми, и никого на улице как не было, так и нет.
