В этот рассветный час было тихо, смолкли голоса птиц и зверей, и я отчетливо слышал шум журчащей воды, словно падающей с высоты. На уступе мне показалось движение, но всматриваясь больше ничего не увидел. Куда подевался Нат? Я встал на колени и, опираясь на руки, медленно поднялся, слегка пошатываясь. Было ощущение, что ноги не держат, так и норовили подогнуться.
Ната я увидел почти сразу, он появился из-за скалы, с того места, где начиналась пышная растительность и к скале сбоку примыкал нижний склон поросшего кустарником холма. Мой взгляд упал на половину туловища змеи коричневого цвета, головы и части туловища не было. Мне удалось выжить после укуса капской кобры, в очередной раз вытянув счастливый билетик.
Нат, заметил и меня и радостно приветствовал, крикнув:
— Алекс!
«Лекс, лекс, екс», — отозвалось эхо затухая.
Визг и рычание послышались со скалы, на широкий уступ и пещер высыпали тела четвероногих, на первый взгляд показавшихся мне собаками. Это ощущение усиливалось лаем, практически неотличимым от собачьего, но, присмотревшись, я увидел тонкие длинные хвосты, дугообразно поднимающие вверх. Африканер остановился и, кинув взгляд на скалу, заспешил мне навстречу.
— Как ты себя чувствуешь, Алекс? — Нат тепло обнял меня, прижимая к груди.
— Болит все тело, особенно грудная клетка, и чувствую себя разбитым и слабым.
— Неудивительно, ты вернулся с того света, у тебя останавливалось дыхание и даже не было пульса. Этот парень сомалиец, он просто вытащил тебя, он дышал за тебя почти час и делал тебе массаж сердца, поэтому болит грудная клетка. Сейчас сварим кофе, последние симптомы отравления пройдут.
Нат стал подбрасывать хворост в огонь, затем извлек из пазухи рубахи бутылку полную воды.
— С боковой стороны скалы стекает ручеек, у подножья даже образовался прудик на несколько метров в ширину и в длину. Глубина всего полметра, но полежать и принять водные процедуры получится, если нам не помешают обезьяны.
— Обезьяны вроде боятся людей, тем более эти вроде не особо крупные, — возразил я африканеру, сглатывая слюну в ожидании кофе.
— Это павианы, думаю, павианы-чакма или, как их еще называют, медвежьи павианы, самые крупные и агрессивные среди них. Если их несколько, они и леопарда убивают, хотя являются его пищей.
Наш разговор разбудил парней. Сонно потягиваясь, Пит и Кевин уставились на меня, словно не веря своим глазам.
— Добрый день, Алекс, — Немногословный Пит был рад, это читалось по лицу. Еще более молчаливый Кевин приветствовал меня поднятой рукой.
