Сиверов взглянул на спидометр. Он гнал, нарушая все допустимые скоростные режимы.
«Мне, выходит, тоже мало. Не хватает скорости… Хорошо, что я вовремя оценил ситуацию и отвлекся от философских рассуждений. Все-таки ценность жизни, собственной или чужой, пока превалирует. Хочется надеяться, что у большей части населения планеты».
Правая нога автоматически притопила педаль тормоза, зашкалившая стрелка, словно нехотя, вернулась к ста тридцати.
Так он проехал еще несколько часов и понял, что нужен перерыв. Тем более, что до границы осталось не более ста километров. Максимум, через девять часов он обоснуется в трехзвездочной гостинице «Нователь». И постарается не вмешиваться в личную жизнь портье, поваров и официантов, и уж тем более хозяев и хозяек.
План был прост и опасен одновременно. Вожена — белорусско-голландская спасительница доктора Сабитова — решила увезти Гасана с собой по документам сына. Некоторое портретное сходство имелось, возраст почти совпадал. Все, что нужно было сделать — украсть у Володи паспорт, да так, чтобы он не сразу обнаружил пропажу. Ей, как гражданке Нидерландов, достаточно обратиться в местное посольство с заявлением о желании пригласить сына погостить и помочь по хозяйству. И сына, и его документы необходимо сразу предъявить — и то, и другое будет в наличии. Открыв шенгенскую визу, нужно немедленно уехать. И все…
Там, на новой родине, она придумает что-нибудь еще, заменит эти документы другими, похлопочет в эмигрантской общине. А Володя, сын — он не должен пострадать. Подумаешь — потерял паспорт, с кем не бывает, особенно в Москве. Лишь бы не сразу хватился, дал форы недельку-другую.
Она не могла не понимать, что может сильно спутать планы Владимира и Людмилы, потому что ничего толком не знает ни об их бизнесе, ни о намеченных разъездах и платежах. Ясно было и то, что если афера раскроется, и ей, и Гасану неминуемо грозит лишение свободы, причем она попадет в чистенькую голландскую тюрьму с телевизором в одноместной камере, а он — в совсем другие, невыносимые условия.
И все же лучшего способа она придумать не могла. Самая сплоченная и дружная эмигрантская община на сегодняшний день — чеченская. Вожена знала это из местных газет и от мужа. Когда Бруно с товарищами устраивал в их уютном садике мужские посиделки с пивом, она не раз слышала их шоферские байки о настоящих чеченских мафиози. Если верить непуганым голландским дальнобойщикам, главным делом общины было как раз документальное сопровождение передвигающихся по миру соотечественников. Почти каждый приехавший имел в багаже не только свои, легальные документы, но и паспорта погибших товарищей. Всеми правдами и неправдами, пользуясь характерным типажом лиц, они ставили в паспорта умерших визы, отметки о пересечении границы, регистрационные штампы. Это был тот редкий для эмигрантов случай, когда документов было гораздо больше, чем людей. Возможно, это просто слухи, но Вожена им верила.
