— Это мое! — его разозлила бесцеремонность хозяйки. Кроме того, других средств к существованию в ближайшее время не предвиделось, так что нельзя было играть ни в брезгливость, ни в безразличие.
— Твое-твое, не претендую! — Варвара по одной вынула купюры и обмахивалась ими, словно веером. — Ты деньги любишь, красавчик! И цены себе не знаешь… Это все, что она тебе заплатила?
Гасан растерялся. Подойти и вырвать злополучные бумажки из толстых пальцев? Попросить вернуть? Изобразить страсть? Он застыл в дверном проеме под очередной плюшевой драпировкой.
— Обожаю экспрессию, — она наконец положила доллары на стол, картинно прижала болонку к груди, подалась всем телом вперед.
— Сколько, Русланчик? Здесь триста — я дам пятьсот, шестьсот… Торгуйся, не стесняйся!
Болонка с визгом ударилась об пол. Ловко, словно кошка, вскочила на лапки, и стала путаться в складках хитоноподобной хламиды. Ее хозяйка тем временем снова взяла в руки журнал и резко взмахнула им. Почувствовался ветерок, и на пол посыпались зеленые деньги, которыми она нашпиговала сомнительное издание. Купюр было много, но все разного достоинства — десятки, двадцатки, полтинники и сотки. Страницы шелестели, деньги устилали пол, Варвара мерзко скалилась, довольная собой.
— Пятьсот! — неожиданно твердо произнес он. — За час работы. С тебя больше не возьму. Соберешь с ковра, пересчитаешь и принесешь в спальню. Я буду там. Время пошло…
Он думал, что поступил очень низко: обидел, унизил женщину не меньше, чем она его. После такого оскорбления она точно не придет, даже говорить с ним не захочет. Но ошибся. Варвара появилась через три минуты, показала ему деньги и небрежно бросила на тумбочку. Рядом поставила часы, демонстративно заведя будильник. Пришлось отработать ровно час…
Штаб-квартира Международного бюро мер и весов была оснащена средствами антитеррора. К сожалению, для гарантии сохранности людей и материальных ценностей этого не всегда бывает достаточно. Сам особняк, похожий на тургеневскую усадьбу, находится на охраняемой территории, куда нельзя войти без специального пропуска. Ламинированные пластинки с фотографией и индивидуальным штрих-кодом имеют все сотрудники — и научные, и обслуживающий персонал. Тем, кто имеет доступ в хранилища, выдается дополнительный разовый «ключ», который специальное оборудование идентифицирует по радужной оболочке глаза. Обычные штрих-коды считывают сканеры двух турникетов, аналогичные тем, что устанавливают на заводских проходных. Однако туристические группы проходят, минуя даже этот примитивно оборудованный барьер, по общему, заверенному гидом списку, и на час попадают в руки одного из трех штатных экскурсоводов. Передвижение гостей по территории, прилегающей к замку, как нескромно именуют это строение сами французы, возможно лишь в сопровождении штатного сотрудника. Внутри — тоже. Но это — по инструкции. А на деле — в туалет, например, экскурсовод с клиентом никогда не пойдет. Значит, вот и один из возможных вариантов получить или спрятать взрывчатку, горючее или отравляющее вещество. Прошли те времена, когда бандиты впрыгивали в окно, поднимались по пожарной лестнице или спускались с крыши. Теперь эти пути для них закрыты, приходится ползти по канализационным трубам, вылазить из подвальных ям и выныривать из кухонных отбросов.
