– Скажу Арчеллу, чтобы занялся этим на досуге. Пусть здесь тоже будет уютно. Айи, ты не для того прошла полмира, чтобы жить в лачужке, где по полу дует, а мыться приходится над лоханью.
– Добрый вечер, кирио, – встала им навстречу Луси.
– Добрый, – сказал Конда. – Арч, там у Залгар надо подготовить. И телегу найми. Надо перевезти Вараделту. Ночью поедем, чтобы поменьше вопросов.
– Я ехала, чтобы жить с тобой, – сказала Аяна, вешая плащ на крючок. - Как Кимат? Вараделта, как чувствуешь себя?
– Я пахну, как новогодний пирог, – хмыкнула Вараделта. – Не знаю, насколько целебные эти травы, но я давно так приятно не пахла.
– Со швом всё хорошо. - Аяна опустила покрывало. – Думаю, ты выдержишь переезд. Конда, а что там с катьонте? Дом-то большой. Я видела одного... Но там ведь должен быть управляющий?
– Он есть. Дом небольшой по сравнению с поместьями, поэтому, пока он пустой, за ним следит один Тарделл, которого ты видела. А управляющий живёт в городе, с семьёй.
– Кира, – робко проговорила Луси. – Можно спросить... Мы куда-то переезжаем?
– Да. У тебя там будет отдельная комната. Маленькая, но своя... Там хорошая кухня. И вода в купальне, – улыбнулась Аяна.
– Вода в купальне? Это что, на берегу кирио? – распахнула глаза Вараделта, пытаясь приподняться, но застонала.
– Ну, можно считать и так, – сказал Конда, качая Кимата на коленях. – Это гостевой дом, он очень близко к городу, но да, это уже берег кирио. Там небольшой сад. Ташту можно переставить в ближайшую конюшню. Ну что, приступим к сборам?
Большая телега очень медленно двигалась по щербатой мостовой, потом свернула несколько раз, и ровная брусчатка легла под копыта большой ломовой лошади.
– Ради меня одной такую телегу, – улыбнулась Вараделта, поправляя волосатое одеяло.
– Ну, тут ещё и наши вещи, – махнула Аяна рукой на тюки, связанные из простыней. – Ты как?
– Сойдёт. Я бы сейчас хлебнула чего-нибудь покрепче.
– Нельзя. Рана должна зажить. Вараделта, вот как вы пьёте этот рум? У нас в деревне из соланума гонят горючку для снадобий и маленьких горелок, но её никто не пьёт. Она даже в снадобьях обжигает рот и горло, если их пить неразведёнными, но ваш рум – это что-то неописуемое.
– Да. Он согревает. Помогает не замёрзнуть в такие вот ночи. Если ты одет, конечно.
– Мы найдём тебе платье. Не переживай.
– Хорошо бы. Это было последнее, что вообще объединяло меня с понятием "приличная женщина". Теперь и его нет.
Аяна сидела, глядя, как фонари, которые тут, в центре, не гасили ночью, время от времени, проползая мимо, освещают лицо Вараделты. Дворники, скидывающие сметённый навоз в большие ящики на стоящей с краю улицы повозке, поворачивали головы вслед их телеге.
