– Но за это же устраивают прилюдную порку... Мне рассказывал Айол.
– Да. Именно поэтому попадаться нельзя. Это добавляет остроты, – Ригрета прикусила кончик языка. – Никто и не попадается.
Аяна сокрушённо качала головой. Это всё было настолько неправильно, что у неё внутри всё жгло от отчаянного осознания своего бессилия. Она вспоминала Кадэр, её ямочки на щеках, и Жадэта, который смотрел на неё издалека, как в последний раз.
Чамэ смотрела на неё пристально.
– Эти разговоры ранят тебя, – сказала она. – У тебя слишком нежная кожа.
– Я пойду, – сказала Аяна. – Я так не могу.
– Да.
Аяна нашла Лерти, и та показала ей, куда можно поставить Ташту.
– Лерти, а что это за человек... из семьи Шедари? – спросила она, вспоминая услышанное за столом.
Ташта. В езопасности ли он тут? Нет, понятное дело, что его вряд ли попытаются украсть снова, но что если этот человек попробует отомстить злой «лошадке»?
– Ой. Он шальной. Очень избалованный. В прошлом году они к нам приезжали, и он устроил поножовщину в постоялом дворе. Он покалечил человека. Его катис как-то утряс то дело. У нас тут, знаешь, проще с этим. Столица далеко, и такие дела предпочитают решать, не вынося сор из избы. У них в эйноте многие плачут от его шальных поступков. Ну, эти разбойники на какое-то время, думаю, охладят его пыл. Он очень притих после этого случая.
– Катис? Он же взрослый мужчина, и у него катис?
– Да уж телом-то точно, – со вздохом сказала Лерти. – Его отец уже выплачивает содержание одной девушке, которую он испортил. Её малышке уже годик. Ой, давай не будем. Отец не отпустил его катиса, и правильно сделал. За ним нужен глаз да глаз.
– Лерти, а ваша конюшня запирается?
– Да. Зачем?
– Я боюсь, что он попробует отомстить разбойникам, что на него напали.
Лерти озадаченно смотрела на неё, потом распахнула глаза.
– Твой конь... То-то я думаю, у него на руке такие странные отметины были, когда он вломился в темноте... Ты ж мой хороший, – сказала она Таште, протягивая руку к его морде, и Аяна не успела остановить её. – Я тебе передам гостинец, радость моя.
Аяна с удивлением следила, как Ташта спокойно обнюхал руку Лерти и дал себя погладить.
– Я скажу Ортиллу, что на конюшне нужно оставить мальчика, – сказала она твёрдо. – Не бойся. Иди спать.
С утра Аяна выглянула в окно, услышав голос служанки.
– Цып-цып-цып-цыпа, – говорила она, и куры бежали к лестнице, пролезая в маленькое отверстие в дверце птичника и собираясь полукругом у нижней ступеньки.
