Аяна вскочила, напугав Кимата, и дёрнулась к двери.
– Нет-нет. С лошадью всё хорошо, насколько я понял, – остановил её мужчина, подняв ладонь. – Я хотел спросить тебя, кира, насколько серьёзны твои намерения в отношении людей, которые хотели украсть лошадь.
Аяна села и встревоженно посмотрела на Харвилла, а он едва заметно покачал головой. Она не поняла, что он имеет в виду, и хотела спросить, но он вдруг сам посмотрел на мужчину.
– Мы бы не хотели давать ход этому делу, – сказал Харвилл. – Но, понимаете, такие обстоятельства...
Он замялся, как бы задумавшись.
– О, конечно, – сказал мужчина. – Конечно, вас понимаю. В таком случае, вот.
Он положил на стол перед ними шесть серебряных монет. Аяна вытаращила глаза.
– Примите это так же, как мои искренние извинения, – сказал он, придвигая монеты к Харвиллу. – Этот вопрос теперь исчерпан, я надеюсь? Прошу прощения. До свидания.
Мужчина встал и ушёл, а Аяна с недоумением смотрела на Харвилла.
– Это тебе, – сказал он, собирая монеты и с ссыпая ей в ладонь. – Не смотри на меня так. Мне тут кое-что рассказали... В общем, это лучший вариант.
– Лучший вариант чего? – непонимающе спросила Аяна.
– Потом расскажу, – шепнул Харвилл, косясь в сторону. – Наделал шуму тут твой Ташта.
Аяна проследила за его взглядом и увидела, что трактирщик смотрит в их сторону как-то подозрительно.
– Это в общак не ссыпай, – сказал Харвилл, показывая на её ладонь. – Завтра ты не участвуешь в пьесе, будешь только петь в конце. Если хочешь, можешь не выступать сегодня вообще, раз тебе столько перепало.
– Я приду с кемандже, – помотала головой Аяна. – Да что случилось-то?
– Потом, потом.
Харвилл ушёл, оставив Аяну мучиться в догадках. Она дожевала свой сыр, вернулась в фургон и сидела там, пока Ригрета не сказала ей, что пора собираться.
У неё возникла идея. Раз Ташта наделал столько шуму, покусав конокрадов, то, значит, на него придёт посмотреть народ.
– Ну что, сокровище моё, – сказала она, привязывая Кимата в керио. – Посмотрим, как оно пойдёт?
Площадь действительно была полна народа. Аяна не ожидала, что придёт столько зрителей. Все громко разговаривали и смеялись ещё до начала представления, и, когда Кадиар вышел и начал наигрывать на мендере, в толпе начались танцы.
– Так праздник начала нового года скоро, – ответил Айол на её удивлённый взгляд.– Вот они уже и празднуют.
Он показал характерный жест, которым посетители трактира просили налить вина или пива, оттопырив большой палец и мизинец, и она понимающе кивнула.
