Синеволосая ондео | страница 59



– Да, – кивнула Аяна. – вы говорите вслух то, в чём человек не признаётся себе. Такое тяжело слышать. Мама говорила мне это. Многие заглушают голос совести, продолжая лгать себе. Не знаю, чем кир Патар Колтан утешал себя, но он, думаю, совершенно точно убедил себя в том, что всё, что он делает – правильно. И когда ваш Ригелл пришёл и показал ему со стороны его же дела, он рассвирепел и постарался заткнуть его, как затыкал свою совесть. Это очень похоже на то, как мои братья вели себя, когда их уличали в чём-то не очень хорошем. Они обвиняли всех вокруг, включая друг друга, даже когда это было очевидно и смешно.

Она вспомнила Хасэ-Даг. Чем успокаивали себя те ублюдки? Чем успокаивал себя тот подонок, который против её воли, видя, как она дрожит от ужаса и ярости, касался её?

Омерзение захлестнуло её, и она передёрнулась.

– Именно так всё и происходит. Мы приезжаем и громко заявляем о том, о чём тихонько судачат местные. Иногда это смешно, иногда – страшно. По счастью, теперь наше существование не запрещено законами, – хмыкнул Харвилл.

– Как это? – нахмурилась Аяна. – В каком смысле? А оно было запрещено?

– Вы уже всё обсудили? – спросила Ригрета, заходя в фургон. – Я там замёрзла уже. Я не могу читать, пока рядом кто-то разговаривает.

– Ты же уже знаешь текст, – сказал Айол.

– Да. А вот Аяна не знает свой. И вместо того, чтобы сидеть и рассуждать о том, как противно устроен мир, лучше бы села и почитала его сейчас, потому что почерк Харвилла можно разобрать только при свете. Его кривенькие буковки расползаются, как мелкие мокрицы из-под поднятой доски, которая год лежала на земле, а ещё он в некоторых местах неожиданно переходит на арнайский, и это невозможно читать, только догадываться, – недовольно сказала Ригрета.

– Я так пишу, потому что боюсь, что мысль ускользнёт раньше, чем я запишу её, – возмутился Харвилл. – У меня хороший почерк. Я разбираю всё, что написал, – сказал он, доставая из кармана мятую, исписанную бумажку и разглаживая её.

Аяна вытянула шею и заглянула в его записи. Мелкие угловатые буквы общего языка действительно кое-где перемежались вязью арнайских символов.

– Ну или почти всё, – вздохнул Харвилл. – В арнайском языке есть слова, которые заменяют целые фразы общего. Например, блаженный ленивый отдых в летнюю пору после обеда, когда вокруг всё плавится от жары, называется одним коротким словом, и таких вот слов довольно много. Думаю, и в других старых языках подобное явление присутствует.