– Я не вполне согласна с тобой, но речь о другом. В любом случае, когда юная кирья слишком близко, мужчина вряд ли сможет остановиться, – сказала Ригрета. – Нужно обладать просто невероятнейшей силой воли и очень сильно дорожить своей и её честью, чтобы, будучи годами лишённым женского внимания, быть способным устоять перед ней. Перед юной, невинной красоткой. Любой знак внимания с её стороны может быть расценен как поощрение, потому что кирью обычно воспитывают очень, очень скромной. С ней не говорят на эти темы, чтобы не развратить. Харвилл же говорил тебе... Ей нужно преодолевать себя, чтобы просто посмотреть в лицо мужчине, и мужчина об этом прекрасно знает.
Ригрета изобразила невинное лицо. У неё вышло настолько хорошо, что Аяна оторопела.
– Ничего себе, – сказала она. – Как ты это делаешь?
– Тебя изобразила.
Аяна покачала головой.
– У меня не такое лицо.
– Такое. У тебя иногда такое лицо, что тебя хочется развратить прямо не сходя с места, особенно когда ты не задираешь свои лютые брови.
– Ригрета, прекрати, – прошипела Чамэ. – Ты переходишь все границы!
– ...Сказала та, что вчера сама целовала эти сладкие маленькие губки, – парировала Ригрета. – Или ты не знаешь, почему эта пьеса имеет такой успех? Конечно же, знаешь, и всё равно играешь, потому что тебе нужны деньги для твоего сына, зачатого по такой же похоти, в которой ты упрекаешь меня и других. Или ты будешь отрицать это?
Чамэ зажмурилась и выдохнула.
– Ригрета, ты забываешься! Это тебя не касается!
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась Аяна. – Ригрета, о чём ты? Почему пьеса имеет успех?
– Две девушки целуют друг друга, Аяна. Харвилл придумал изумительный ход. Чамэ изображает парня, который изображает девушку, и ваш поцелуй – на грани греха, но всё же не грех. Понимаешь? На тонкой, тонкой грани. Он настолько дерзкий, насколько это возможно, но при этом не нарушает морали.
– Морали? Поцелуй двух девушек нарушает мораль?
– А ты не знала?
Анкэ и Чамэ сидели, то ли удручённо, то ли осуждающе глядя на Ригрету. Аяна покачала головой.
– Нет.
– Я имею в виду не дружеские поцелуи, – сказала Ригрета, придвигаясь к краю кровати, ближе к Аяне. – Я имею в виду, что девушке вообще не нравятся мужчины. Ни один. Это нарушает все нормы морали, понимаешь? Хуже только, когда мужчине... нравятся только юноши. В общем, такое порицается обществом. Но некоторых это особенно будоражит.
– Ригрета. Остановись, – сказала Анкэ. – Прошу тебя.
