Негромкий шум со стороны конюшни повторился, он точно был не во сне, а наяву, и Аяна вынырнула из сна и резко распахнула глаза. Она несколько мгновений беспокойно оглядывалась, щурясь и пытаясь сообразить, где находится, потом она увидела резную раму зеркала, которое отец поставил к стене, кувшин на столике, деревянный шкафчик с дверцами и ящиками, и воспоминания обняли и окружили её, словно светлое покрывало с новой кровати, мягко укутывая ощущением покоя и уединения, такого нового и непривычного.
Звук ещё раз повторился, сбрасывая с плеч ощущение покоя. Шум был похож на шорох шагов и теперь перемещался вдоль северной стены. Может, близнецы вернулись? А может, это лиса ходит вдоль стены птичника?
Аяна нахмурилась, вспоминая, как сильно, до слёз, в прошлый раз мама расстроилась, увидев на полу белые перья в пятнах красной крови после такого вот ночного гостя. Она решительно натянула сапоги и выбежала из комнаты. В стене конюшни есть дверь, через неё быстрее всего можно попасть к стене, откуда доносится шум. Надо спешить! Птицы не должны пострадать. Она выскочила из комнаты, пробежала к двери, толкнула её и перелетела лесенку, спрыгнув на солому на полу конюшни, в холодный ночной воздух.
Два лёгких шага. "Тпеннь" – звонко щёлкнула задвижка дверки.
Дверка распахнулась со скрипом, и направо, за угол, вдоль стены метнулась какая-то тень. Это не было похоже на лису, ни размерами, ни шорохом шагов, и Аяна, недоуменно и подозрительно вглядываясь в темноту, припустила, пытаясь догнать и рассмотреть убегающего, но он был гораздо быстрее неё, и, завернув за угол, она уже никого не увидела. Она стояла и растерянно озиралась, потом со вздохом пожала плечами. Ладно. Главное, что это не лиса. Кому надо бегать в темноте вокруг дома? Наверное, опять Лойка. Точно, Лойка. Интересно, что учудит на этот раз?
На сапоги падал свет, и она задумчиво наклонилась к окну, откуда он лился.
Это было окно купальни, и оно было открыто.
И внизу был Конда.
Аяна окаменела, распахнув в ужасе глаза, и кровь мгновенно бросилась к лицу. Она зажала рот рукой, боясь шелохнуться или разогнуться, и собиралась тихо шагнуть назад, в темноту, но под кожаной подошвой сапога на каменной плите дорожки вдруг почувствовала небольшой шатающийся камешек. Если сейчас этот камешек выстрелит в стену дома, и Конда обернётся, он решит, что Аяна пришла подглядывать за ним. Сердце бешено застучало в горле, она осторожно нагнулась, двумя пальцами вытащила камешек из-под края подошвы и сунула его в карман. Уф... Опасность миновала. Она покосилась на Конду, – не заметил ли он её, – и замерла.
