– Мухаммед! Что с тобой?
– Иди быстрее!
Мгновение спустя он открыл мне дверь. Он был босиком, а в руке держал нож. Утирая кровь с губ рукавом свитера, я сказал ему:
– Я подрался с каким-то пьяным. Мне кажется, что он бежит за мной.
Бушта высунулся из окна и сказал:
– Я иду!
– Он один? – спросил Зайлаши.
– Да! – ответил я, сплевывая кровь.
– Пусть только попробует сунуться сюда!
Зайлаши побежал, я, прихрамывая, следовал за ним. На повороте он замедлил шаг, остановился, потом оглядел переулок.
– Где ты его оставил?
– На ступенях Джнан Кабтан.
Нас догнал босой Бушта, вооруженный палкой.
Парень исчез. Девушка в окне сказала нам:
– Он ушел. Будьте благоразумны. Вы разбудили весь квартал.
Несколько мужчин и женщин смотрели с плоских крыш и высовывались из окон, наблюдая за происходящим. В том месте, где я его оставил, была лужа крови. Мы пошли по следам крови. Он исчез.
– Давайте вернемся! – предложил я.
– Он легко отделался, сукин сын! – произнес Зайлаши.
Я подробно рассказал о том, как все произошло. Бушта шел за нами, ни слова не говоря. Он был известен тем, что был не слишком смелым, но то, что он был с нами, внушало нам уверенность. Хамид спросил меня, знаком ли я с той девушкой в окне.
– Нет. Кто она?
– Ее зовут Фатиха Шарифа. Ее муж – сыщик, страдающий туберкулезом, он лечится дома. Один из его друзей часто навещал его дома. Фатиха пила и курила с этим другом. Порой муж тоже присоединялся к ним и напивался до того, что начинал харкать кровью. Я думаю, что он знал, что его жена изменяет ему с его другом. Как-то вечером он их застал в самый горячий момент. Он вытащил нож, но у его друга был револьвер. Он выстрелил и убил этого чахоточного сыщика. В конце концов, тот умер в больнице.
– А что было женщине?
– Ее допросили, потом отпустили.
Бушта прокомментировал это так:
– Все эти истории с женщинами и любовью часть бывают грязными.
Хамид продолжил:
– От мужа у нее остались две дочери. Она воспитывалась среди христиан, была медсестрой в больнице при католической миссии. Говорит на трех языках, но весь ее ум ушел в низ живота, как у большинства женщин.
Наима-Улыбка и Фаузия-Любовь выглядывали из окна. Хамид крикнул:
– Наима, открой дверь.
– Входите, дверь не заперта.
Войдя в дом, я услышал голоса и смех ее обитателей. Сторож, законченный алкоголик, подошел к нам:
– Все прошло нормально?
Хамид ответил:
– Будь проклята вера в жизнь и будь проклят тот, кто любит ее.
Они обретались в моей комнате. Хамид, Зайлаши и Бушта воспользовались моим отсутствием. Это была единственная комната с окном, выходящим на улицу Бен Абу.
