– Я полагаю, что ты сможешь сам дойти до своей гостиницы.
– Я уже не ребенок.
Он улыбнулся и ушел.
Я пошел по Торговой улице. В переулках встречались пьяные, проститутки и педерасты. Была полночь. На площади Джнан Кабтан мне преградил дорогу какой-то пьяный молодой человек. Улица была пустынна:
– Ах! Прекрасный малыш, куда ты идешь?
– А тебе какое дело?
Он протянул руку к моей бутылке.
– А разве эта бутылка предназначается не нам?
– Оставь меня, поди прочь.
Я попытался обойти его.
– Я живу здесь неподалеку, – сказал он мне с нескрываемой агрессией. – Вон там, на улице Зинана. Пойдем со мной, проведем ночь вместе.
Он прибавил, пытаясь погладить меня по щеке:
– Почему ты такой упрямый?
– Что тебе от меня надо?
– Чтобы мы провели ночь вместе.
Я схватил бутылку за горлышко и угрожающе произнес:
– А почему бы тебе не провести ночь со своей матерью или сестрой?
Он завопил:
– Ты оскорбил мою мать, я сейчас тебе покажу.
Я отступил, он бросился на меня, пнув ногой в низ живота. От боли у меня искры из глаз посыпались. Руками я закрывал живот. Он еще раз ударил в то же самое место. Я упал, покатившись по ступеням. Бутылка разбилась. У меня в руке осталось горлышко бутылки. Я увернулся от удара кулаком, который он направил мне прямо в лицо. Но он попал мне по руке, которой я защищал лицо. Посыпались удары. Я уворачивался, всячески стараясь избежать ударов в лицо. Из окна закричала какая-то девушка:
– Хватит, не надо бить его так. Он же меньше тебя!
Мне удалось увернуться еще от одного удара. Он потерял равновесия и упал навзничь. Я собрался из последних сил и двинул ему ногой прямо в лицо. Девушка закричала:
– Да остановитесь! Вы же убьете друг друга!
Теперь он защищал свое лицо от моих ударов. Острым осколком бутылки я располосовал ему руку, которой он защищался. Он заорал как дикий зверь:
– Мое лицо! Мое лицо! Будь проклята твоя вера!
Я пустился бежать, оставив его наедине с его болью и проклятиями.
Девушка сказала:
– Вот чего вы хотели! Вот чего вы добиваетесь!
Я несколько раз упал на ступенях лестницы. По лицу, колену, у меня текла кровь, а в руке я все еще сжимал осколок бутылки. Я все еще слышал его крики, когда добежал до Баб аль-Аса. Вытащил носовой платок и приложил его к носу. Кровь текла у меня из носа и изо рта.
Когда я добрался до Дерб Бен Аббу, я хромал и падал. Я оставил там бутылку и носовой платок и дотащился до двери гостиницы. Окна были открыты, в комнате горел свет. Я слабеющим голосом позвал Зайлаши. Он высунулся из окна. Он был с Наимой и Фузией. Он спросил:
