Живот Душицы был разорван, и туда Лиска старалась не смотреть. А вот лицо тетушки было спокойным. Она как будто заснула. И снилось ей что-то очень приятное, потому что Лиска видела улыбку на губах старой вещуньи.
Склонившись над тетушкой, девушка поняла, откуда ей мерещится запах смолы. Не смола это. А отвар асфоделя.
Тетушка уже была мертва, когда мара пришла сюда. Она знала…
«Иди. Это очень важный день.»
Она знала.
Знала, что Лиска больше никогда не увидит ее живой. Поэтому и обнимала так крепко, поэтому и говорила, что любит ее…
Любит.
Радим!
Лиска краем сознания понимала, что потом ее накроет. Потом она оплачет тетушку, что ее вырастила. Но сейчас разум был почти чист.
И сердце не колотилось, а спокойно стучало. Пока она не вспомнила: мары никогда не приходят в одиночку.
Не помня себя, Лиска бросилась сквозь лес к опушке, понимая, что Старый Лис еще точно не ушел из деревни. Он там… а еще там мары. Не может быть, чтобы пришла только одна. Они приходят стаями и выкашивают деревни до последнего младенца!
Даже до Душицы добрались… если бы Лиска не задержалась на полянке с Василем, тоже была бы мертва, наверное!
Ветки царапали кожу, цепляли распущенные волосы, норовя выдрать целый клок, но Лиска не замечала. Она бежала к опушке, повторяя про себя, как молитву: «Только живи, только живи, только живи…»
Весь мир сузился до одного человека. Лиска понимала, что это неправильно, но так же она понимала, что ей плевать. Плевать на всех вокруг. Душица мертва, и последним оставшимся человеком в этом мире, который для нее хоть что-то значил, был Радим.
И пусть он ее обидел. Она уже не сердится! Она готова простить ему все, что угодно, только бы он был жив!
– Жи…ви, – задыхаясь, шептала она на бегу. – Жи…ви…
Лес все никак не кончался. Странно, когда они с Радимом шли к Безымянке, а он рассказывал ей всякую ерунду, дорога казалась ей короткой, а сейчас ей казалось, что она уже целую вечность бежит.
– Жи…ви…
Наконец, в деревьях появился просвет, и сквозь него Лиска увидела, что Тихая Падь… пылает.
– Нет!
Она споткнулась, больно подвернула ногу и упала на землю.
– Жи…ви…
Поднялась, зашипела от острой боли, но продолжила бежать. Все потом. Потом она поплачет над смертью тетушки. Потом осознает весь ужас происходящего. Она – ведьма, она может подчинять себе ветер, и ветер их спасет. Вспомнилось то, что в Тихую Падь ей нельзя… Но и это уже было неважным.
Ничего уже не было так важно, как то, что Радим где-то там, в горящей деревне.
