— Думай о хорошем, приятель, — Дюк указал на свою голову. — Положительно, вот так. Как там работать с этой штукой?
— Просто возьми его и нажми кнопку, когда захочешь поговорить.
Дюк включил микрофон.
— Это два ноль восемь. Говорите.
— Два ноль восемь, каков ваш статус?
— Хорошо. Всё просто отлично.
Эрик покачал головой.
Радио прошипело через паузу.
— Два ноль восемь, у вас десять восемь?
— Отбой. У меня большое десять восемь.
Он отпустил кнопку и усмехнулся.
— Что, чёрт возьми, это десять восемь?
— Не знаю, — сказал Эрик. — Как я выгляжу? Как Адам 12?
Дюк рассмеялся.
— Два ноль восемь, вы хотите игнорировать эти возможные пятьдесят пять?
— Да, конечно, мы хотим игнорировать. Почему нет?
Ещё одна шипящая пауза. Затем:
— Два ноль восемь, назовите свой идентификационный номер.
Дюк посмотрел на Эрика. Они оба пожали плечами.
— Два ноль восемь, назовите себя по имени и удостоверению личности.
— Это плохой мальчик, Дюк Беллукси, детка! — Дюк завопил в микрофон. — Я твой дружелюбный сосед, хожу и разговариваю с шизоаффективной параноидальной шизофренией. А рядом со мной сидит капитан Эрик Тарп с космического корабля «Психопат». Смело идём туда, куда ещё не ступала нога сбежавших душевнобольных, о-о-оу е-е-е!
— Господи, — пробормотал диспетчер. — Два ноль восемь, пожалуйста, соедините с офицером подразделения.
— О, ты имеешь в виду ту хорошенькую красноволосую девчонку? Ну, она не может сейчас говорить, потому что, кажется, потеряла рот. О, и сделай мне одолжение, хорошо? Лизни мои яйца.
Внезапно волна голосов накрыла передачу.
— Тринадцать, тринадцать! Офицер в мотеле Гейна! — другие кричали на заднем плане. — Она мертва! Ублюдки убили её! Проверьте задний двор! Харли, возьми газовый пистолет! Вот, чёрт… Машина, ублюдки забрали её машину! Господи Иисусе, они отстрелили ей…
— Голову, — закончил Дюк в микрофон.
— Это два, один, два, диспетчер. Офицер застрелен. Никаких признаков единицы два ноль восемь. Повторяю, единица два ноль восемь отсутствует.
Дюк издал в микрофон поросячьи звуки. Затем он засунул микрофон между ног и пукнул.
— Как насчёт того, чтобы все вы, свинки, пошли трахать друг друга и лизать мою щель, пока вы этим занимаетесь, точно так же, как все ваши мамочки делают со мной каждую ночь. Поймайте меня, если сможете, свинки! Хрю-хрю-хрю!
Диспетчер кричал в эфир:
— Десять три! Все единицы десять три! Десять три, десять три, десять три!
Линию заполнила кристально чистая тишина, которая казалась предвкушающей и яркой. Затем:
