Макрон потянулся к кувшину и наполнил все три чаши. - Удачи с этим. Ицены стали занозой в нашей заднице с того самого момента, как мы высадились в Британии. Самые упрямые из варваров, с которыми я когда-либо сражался.
- Хорошо, что их боевые дни закончились, - сказал Камилл, поднимая чашку, чтобы произнести тост. – За Римский мир. За то, чтобы он здесь остался.
Макрон кивнул в знак согласия, и оба они сделали по большому глотку, но Петронелла посмотрела в свою чашу и задумчиво покрутила ее.
- Что-то не так с твоим вином, моя госпожа?
Она подняла глаза и выдавила быструю улыбку, затем сделала глоток, чтобы успокоить хозяина. - Все в порядке.
Макрон усмехнулся. - Она новенькая в Британии. Не привыкшая к холоду и не сталкивавшаяся так близко с настоящими варварами. Все это окружение ее немного еще будоражит.
Петронелла хмуро посмотрела на него, прежде чем повернуться, чтобы обратиться к Камиллу, подражая манере Макрона. - Приезжай в Британию, любовь моя. Совершенно безопасно, и через несколько лет ты не сможешь отличить ее от Кампании... Что за чепуха получается.
Камилл рассмеялся. - Разве твоя мать никогда не предупреждала тебя никогда не верить ни одному слову солдата?
- В любом случае, - поспешно перебил Макрон, - мы уже здесь и собираемся извлечь из этого максимум пользы. Будь что будет.
- О да, и мы сделали такое прекрасное начало мирного урегулирования, не так ли? Никуда не уедешь, не создав неприятностей.
Камилл поднял бровь. – Какие-то проблемы?
- Небольшое недопонимание с некоторыми местными жителями в Лондиниуме, - ответил Макрон.
- Ха! - невесело рассмеялась Петронелла. - Посмотрим. Лучше бы в Камулодунуме ничего подобного не было. С меня достаточно бандитов.
- В колонии такого нет, госпожа, - успокоил ее Камилл. - Ветераны этого не потерпят. Любого, кто попытается начать какую-либо подобную чушь, вышвырнут вон и отправят в последний путь быстрым ударом гладия. Самая большая опасность там – старые солдаты в своих чашах, а ты выглядишь так, будто знаешь, как обращаться с такими.
- Еще бы... - добавил Макрон себе под нос, затем осушил свою чашу и снова потянулся к амфоре.
Они разговаривали и обменивались солдатскими байками до поздней ночи. Через некоторое время Петронелла извинилась и подтащила к огню спальный мешок, прежде чем накрыться плащом и толстым одеялом и свернуться калачиком, чтобы уснуть. Через некоторое время она начала слабо похрапывать, а Макрон наклонился ближе к трактирщику и тихо заговорил.
