Русу косу чешу.
Русу косу чесала,
Дружка в гости звала.
Парни с девками меняются, сходят с круга… Едва Алексей с Любашкой присели на лавку, как взметнулась Аннушка, забрала ее ревность, уязвленное самолюбие. Степенно поклонилась.
— Алексей Николаевич, а со мной не желаете…
И подала парню тонкую загорелую ладонь.
Приглашает «ходить по горнице» девушка и отказать ей — значит почти опозорить, обидеть. Такое делалось редко, разве что с нехорошим умыслом.
Опять удивленный этой решительной смелостью соседки, Алексей готовно встал и по заведенному порядку поцеловал Аннушку легким благодарным поцелуем.
Ничего, решительно ничего в этом поцелуе и не было, а как же он поднял Аннушку. Впервые целовал ее парень! Ухватилась за сильную руку Алексея и еле-еле шевелила губами песню. И горела вся, не видела никого от нахлынувшего счастья. Как в густом таежном тумане донеслось до нее.
— Благодарствую!
…Егорша с Алексеем, уже вдвоем только, ходили по избе и высоко, протяжно пели:
Добры молодцы лужочком шли-и,
Расхорошие, зелененьким.
Сюртучки на них сереются,
А манишечки белеются,
А во правой ручке тросточка,
А во левой волерок, волерок.
Аннушка во все глаза на рослых парней смотрела. Какие там сюртучки, какие манишки… Ничего такого у ребят сроду и не было. Ну, Егорша-то отцовское носит, а на Алеше все свое, армейское. Гимнастерка застиранная и штаны без сниму — трудно еще с товаром в лавке. Да ладно, что там одежа! У молодого все к лицу, все хорошо. Алешиным голосом заслушаться можно, а глянет, а тряхнет темным чубом — сердце так и обливается горячим.
Давно Аннушка углядела парня. Сказать без утайки — парнишечкой еще бегал по улице, а она уж тянулась к нему глазами. Поди ты обскажи, что да почему. Приглянулся и все тут, и выделять стала. Ах, сердце… Горячит оно молодую кровушку, к жару другого сердца гонит…
Пришел час Володьки Шумилова.
Гармонь почти всех подняла с лавок. Танцевали «восьмерку», подгорную в шесть человек, а потом краковяк. Краковяк Алексей из армии принес, до прошлого года этот танец в Сосновке не знали.
Никто к Аннушке не подходил, не приглашал танцевать. Да она и не умела, ей бы самой приглядеться что к чему. Ну, не умеет она вертеться, так обернулся бы с круга, хотя бы мимолетно взглянул… Не в догад ему, Алеше. С Любашкой, с кем угодно кружит и забыл, забыл, как неделю назад надежду подал, когда из лесу с работы шли. Цветок он подарил, а потом и слова всякие… Значит, без значенья все, шутил только!
