Ведущий новостей чуть ли не задыхался. Рик потел, нервничал, а люди показывали все самое худшее, что в них было.
Все удивились, когда и пригороды съехали с катушек. Поначалу буржуазия среднего класса убивала своих возрожденных по-тихому: людей сжигали в подвалах, на заброшенных автостоянках, кладбищах. Как только появились новости о сотнях сожженных в доме, у кого-то по соседству, скрытое всплылo наружу. И все эти благочестивые поборники морали начали ходить от двери к двери, вытаскивая всех воскрешенных на улицу и сжигая их живьём, вместе с их близкими, если те сопротивлялись.
А теперь, они пришли ко мне. До меня доносился острый смрад горячих тел. Небо почернело от дыма.
- Всех мертвых на улицу!
Услышав это, Рик съежился. Oн заплакал, умоляя спрятать его, а толпа колотила в мою дверь.
- Скажи им, что я не умер. Cкажи, что я был в тюрьме или что-то такое.
Я посмотрел за окно и увидел в толпе своих дядюшек, и бабулю. Прадедушка и прабабушка уже медленно горели, привязанные к кольям. Тетя Роза, тетя Сьюзи, дядя Пол и кузен Чарли висели на фонарных столбах, вместе с дюжиной соседей подпаленных, как римские свечи.
Я выглянул в щелочку и смотрел, как их глаза шипели в глазницах и лопались со слышимым хлопком, а потом стекали по обугленным лицам. Я посмотрел на Рика и открыл дверь, чтобы впустить всю эту ватагу.
- Нет! Не надо!!! Не отдавай меня!!! Помоги мне!!! Помоги мне, чувак!!!
Он дико кричал. Толпа выволокла его на улицу и связала сетевыми удлинителями. Его бросили на гору стульев и газет, облили керосином. Он смотрел на меня, не сводя глаз, в которых стояло множество вопросов. Даже когда его погребальный костер подожгли, и крича в предсмертной агонии, он смотрел прямо на меня. Он хотел знать, почему я его предал? Почему я не боролся за него? Но, по правде говоря, я не смог смириться с тем, что он вот так пустил жизнь под откос. Торговал наркотой, сам подсел на наркоту, погиб от рук других наркоторговцев, а потом вернулся - и все время сидел на моем диване. Жевал чипсы, играл в видеоигры, и вообще просто оттягивался, как будто так и должно быть в то время, пока я каждый день вкалывал на работе. Меня не очень волновало что рая нет, но ад уж точно должен быть. Должно быть что-то такое, чтобы заставить людей жить достойно.
Прости, брат но так будет лучше.
В жизни за всё надо отвечать, и в жизни после смерти.
Перевод: Амет Кемалидинов
Были сны и мрачное сокрушительное отсутствие снов, в которых боль являлась единственным подтверждением продолжающегося существования Тодда. Каждый клаустрофобный вздох свидетельствовал о том, что он выжил. Он был жив. Усики мучительной агонии вылезали из его лопаток, ползли вдоль позвоночника и распространялись по трапециевидным и дельтовидным мышцам, вверх по шее к черепу. Каждый мускул пульсировал и болел. Даже его легкие горели, когда изо всех сил пытались вдыхать плотный влажный воздух.
