Убираю с кровати одеяло и подушки. Измятую простыню расстилаю заново, засовываю края под матрас, проверяю, чтобы она была туго натянута. Затем складываю одеяло в идеальный прямоугольник, а поверх кладу подушки. Эта последовательность действий стала для меня привычкой еще в первые дни в армии. Из всех усвоенных там навыков — среди которых, например, разборка и сборка автомата, копание траншей и установка палатки — одним из самых важных и до сих пор мной применяемых остается заправка кровати. Сначала у меня это вызывало недоумение, ведь мы должны были стать воинами, а не уборщиками. Но спустя время мне стало нравиться ощущение, появлявшееся каждый раз, когда простыня натягивалась и ложилась ровно. А вскоре я начал получать удовольствие и чувствовать гордость от безупречного вида своей самой обычной армейской кровати, которая в других обстоятельствах выглядела бы ничем не примечательной. Я понимал, что, заправляя кровать, успешно справляюсь с первой задачей нового дня и создаю хорошие условия для выполнения следующих.
Бросать эту привычку сейчас было бы глупо.
* * *
Под звук собственных шагов иду по длинным коридорам. Прохожу мимо нескольких зон отдыха. Слышу звяканье посуды. Кажется, чувствую запах яичницы. Распрямляюсь. Готовлюсь встретиться с другими обитателями этого дома. Кто они? Наркоманы? Алкоголики? Сексоголики? Игроманы?
А кто, по их мнению, я?
На кухне меня встречает приятного вида мужчина. Он одет в классический фартук шеф-повара, улыбается мне, стоя у кухонного острова, заставленного салатами, свежеиспеченным хлебом, фруктами, гранолой и яйцами, приготовленными различными способами. Выглядит все аппетитно, хотя большого желания есть я не ощущаю. Мужчина говорит, что нет необходимости ждать — можно взять немного еды и сесть где-нибудь. Больше никого здесь нет. Киваю и делаю так, как он сказал. Неохотно ем и наблюдаю, как человек готовит, быстро передвигаясь туда-сюда. Наверное, он работает над следующим блюдом. Мне тревожно, неспокойно. Что будет дальше? Утешаю себя тем, что волноваться — это совершенно нормально. В любой момент может случиться какая-нибудь глобальная катастрофа. В любой момент мне могут позвонить и сказать, что умер кто-то из членов моей семьи. У меня вдруг развяжутся шнурки, и я споткнусь и очень неудачно упаду, когда буду вставать со стула.
Всякое может случиться.
Такова жизнь.
Стараюсь свыкнуться с этой мыслью. Смотрю в большие окна и думаю о тех временах, когда люди жили ближе к природе. Когда опасность — хищники, жуткая погода — поджидала прямо возле входа. В ту пору повседневная жизнь состояла из рутинного труда и привычек, вне зависимости от того, были ли это домашние дела или охота. Думаю, за тысячи лет в этом плане мало что изменилось; с проявлениями окружающего мира мы все еще справляемся именно с помощью рутины, дающей нам ощущение безопасности. Предсказуемость в повседневной жизни уберегает от напрасной траты сил на незначимые дела, благодаря чему у нас остается энергия — достаточная, чтобы справляться с чем-то действительно важным. Ведь рано или поздно у каждого из нас наступают тяжелые времена.
