Теперь он завопил, как безумец, а эхо сделало это ещё хуже. Каждый его удар обещал меня убить. Я был уверен, что теперь, когда Эмили пыталась заставить его избавиться от Дианы, он вообразил, что, если я так много знал о ночной рубашке дамы, то мы объединились против него.
Время от времени он попадал по мне и оглушал ударами. Потом я стал увёртываться и скакать взад-вперёд, но деваться было некуда. Я увидел наверху слабую вспышку дневного света. Это был проход, которого я, естественно, не заметил, когда Эмили ночью привела меня к яме. Теперь у меня сложилась вся картина. Некая девушка приводила деревенских дурней по утёсам, и они спотыкались и падали в эту зловонную пещеру.
Я заорал на него и показал, но он не стал слушать. Он уже не различал звуков. Вдребезги разлетелось стекло. Он споткнулся о фонарь. В этот момент я от души ему врезал.
Это и мокрый пол сделали своё дело. Послышался глухой удар и он перестал вопить. Потом я услышал влажный всплеск.
Я зажёг спичку. Я весь дрожал, словно вот-вот рассыплюсь на кусочки. К тому же, ещё и заверещала женщина, — Ты ему рассказал, ты свёл его с ума, аххх…
При свете спички я увидел, что это Эмили. В одной руке у неё был пистолет, а в другой — мой фонарик.
— Спускайся к нему! Спускайся и скажи ему, что крестьяне собираются прикончить белобрысую ведьму — он был моим, он останется моим — я принадлежу этому месту, она — нет… двигай-двигай или я тебя застрелю…
Наверное, Эмили услышала, как я орал на Треганнета. Она знала, что я проболтался; когда я ослабел, она спустилась в гущу событий.
Сверкающий свет ослеплял меня. Я отступил на шаг. Она засмеялась. Мои ноги упёрлись в парапет. Я не видел оружие, я ничего не видел. Я пришёл в бешенство, как и все остальные, и, поднырнув, бросился ей под колени.
Она выпалила из пистолета и промазала. Ещё один выстрел, когда я споткнулся и обхватил её колени. Прежде, чем я смог отобрать оружие, мы повалились в кучу.
Позади меня вскрикнула женщина; женщина с лампой. Лампа разбилась о камни, а фонарик откатился. Образовалась такая путаница ступней и коленей, что я не сумел подняться. Две дамы схватились врукопашную.
У каждой обнажились ноги. Я выпутался из этого шоу, вместе с одеялом. Голые ноги и ноги в шёлке избавились от меня и от фонарика, хотя в отблесках света я видел белеющие формы. Диана и Эмили перевалились через парапет.
— Держитесь! — завопил я и пинком отбросил одеяло.
Я рванулся вперёд, но успел вовремя схватить лишь Диану. Эмили перекатилась через край. На сей раз удара не последовало: только крик, самый ужасный из всех, что я когда-либо слышал. Я оттащил Диану прочь от парапета.
