Но к черту все это.
К черту быть хорошей и просчитывать каждый шаг, прежде чем я его сделаю.
К черту быть счастливицей.
Я не хочу этого. Я никогда не хотела этого.
Все, чего я когда-либо хотела, это он и персики.
Но я потеряла их обоих.
В восемь лет моя аллергическая реакция на персики чуть не убила меня. Так что я больше не могу есть этот фрукт — если хочу остаться в живых, то есть.
Я даже не могу пользоваться духами с запахом персика, если в их составе имеется натуральный фрукт. Поэтому вместо этого я пользуюсь вишневыми духами и притворяюсь, что это мой любимый аромат.
Мой гардероб полон нарядов розового, персикового оттенка. Сумки. Туфли. Всё.
Просто потому, что я не могу потреблять данный фрукт, это не значит, что я не могу смотреть на него издалека.
То же самое относится и к Дэниелу.
С того дня у нас возникли самые напряженные отношения. Хотя называть это отношениями — преувеличение. В основном мы знакомые, которые ходят в одну и ту же школу и классы и встречаются на одних и тех же общественных мероприятиях.
В тот день я не могла сказать маме, что съела персики сама, иначе она убила бы меня вместо аллергической реакции. Поэтому она предположила, что Дэниел дал их мне, пошел по этому поводу к своей матери, и его наказали.
Он думал, что это я изобличила его. После этого я попыталась донести до мамы, что сделала это сама, но она не поверила, что такая «хорошая девочка», как я, могла сделать что-то настолько мерзкое. Она предпочитала верить поговорке, что во всем всегда виноват противоположный пол.
Всякий раз, когда я пыталась заговорить с Дэниелом в школе, он свирепо смотрел на меня и игнорировал.
Я продолжаю скучать по нему. По каждому шансу. По каждой встрече. По каждому чертовому дню.
В конце концов я прикусываю губу и задыхаюсь от невысказанных слов, которые он отказывается слышать. Он сказал Хлое, моей близкой подруге, что я должна гнить в аду.
Я подождала, пока не осталась одна в туалете, и заплакала.
Вот что я делаю, когда этого становится слишком много. Я прячусь и плачу там, где никто не видит, как я порочу образ хорошей девочки.
Хорошие девочки не плачут.
Хорошие девочки не позволяют людям увидеть их слабыми.
Но за эти годы этого стало слишком много.
Когда нам было по одиннадцать, мы пошли в гости к одной из мам, и я могла следить за Дэниелом издалека. Иногда мне просто хочется понаблюдать. Ничего страшного, если он не хочет со мной разговаривать. Я не собираюсь заставлять его, я просто хочу его видеть.
