— Не было похоже на это, когда ты смотрел на нее, как Radiohead’s — Creep.
— Ты из тех, кто говорит о жутком факторе, учитывая твои сексуальные выходки с виагрой на стероидах в рабочее время.
Нокс постукивает пальцем по губам, не утруждая себя тем, чтобы скрыть свою хитрую улыбку, напоминающая лису в жару. Не то чтобы я их видел, но я представляю, какое у них было бы выражение лица.
— Ах, это. Хорошие времена.
— По крайней мере, один из нас так думает.
— Твое мнение о месте моих сексуальных контактов соответствует важности участия королевы Англии в национальных выступлениях, Дэнни. Поверхностно, сдержанно и не имеющее никакой ценности. А теперь вернемся к обсуждаемой теме. Полагаю, ты все еще затаил обиду? Это было, что? — его карие глаза искрятся весельем, когда он начинает считать на пальцах. — Одиннадцать чертовых лет, нет? Нормальные люди уже давно бы двинулись дальше.
— Я не нормальный человек.
— Именно, блядь. Нормальные люди не нанимают своего заклятого врага в качестве помощника.
— Потому, что им не хватает воображения. Это идеальный способ помучить ее.
Выражение его лица смертельно серьезное, когда он спрашивает:
— И что потом?
— Что ты имеешь в виду, под что потом?
— Ты делаешь это ради результата, нет?
— Нет. Финал не важен, важен сам процесс.
Он усмехается.
— Сумасшедшый мудак.
— Мне следовало бы называть тебя так из-за твоей недавней связи с мафией.
— Мы в расчете. — он поправляет галстук. — Кроме того, теперь все поменялось, и ты главное развлечение.
— Я, черт возьми, ничье развлечение.
— Оставим это на суд группового чата. Уверен, что все согласятся с тем, что ты сам навлек на себя это дерьмовое шоу.
— Это не дерьмовое шоу. А называется хладнокровная месть.
— Ты все еще держишь на меня такую большую обиду, да?
Я смотрю на закрытые жалюзи и прекрасно представляю ее по ту сторону. Только она не та отчаявшаяся Николь, которая опустилась до работы ассистенткой.
Все, что я вижу, это девушка, которая превратила мою жизнь и жизнь моей лучший подруги в школьный ад.
Девушка, которая была на задании уничтожить все прекрасное, что я в ней хранил. Все… невинное.
Теперь она испачкана темно-красной кровью. Засохшей кровью, которая была больше гребаного десятилетия и отказывается стираться.
Но теперь я использую ее ради очищения этой крови.
— Это не обида, Нокс. Это чертова игра.
Как та, в которую она играла в свое время.
На этот раз победа за мной.
Глава 4
Николь
18 лет
Я делаю это.
Да, это неправильно. Да, я, наверное, пожалею об этом и прокляну все свои несчастливые звезды, когда наступит утро.
