Могущество Вены и других австрийских городов составляли торговые монополии, полученные в результате упорной борьбы городов против герцога или просто конкурентной борьбы. В конце XV в. Австрия довольно отчетливо делилась на пояса, которые сегодня мы назвали бы «торговыми зонами». Почти каждый город вывозил товары в ту или иную определенную страну; в этой экспортной торговле львиная доля принадлежала Вене. Уже в XIII в. Вена захватила монополию на вывоз вина и пива в Венгрию, на импортную и экспортную торговлю тканями с Италией.
В конце XV в. она играла ведущую роль в торговле с Кёльном, Брюсселем, Мехельном, Левеном, Лондоном, Венецией, Польшей и Московским государством. Однако часть этих монополий существовала пока только на бумаге.
Главной политической силой городов были торговые гильдии. В результате вековой борьбы они подорвали монопольное положение городских «патрициев», добились уравнения в правах с ними и, наконец, оттеснили их на задний план. На первый взгляд казалось, что объединенные в цехи ремесленники, или, точнее, мастера, еще играли господствующую роль. Городское управление почти полностью находилось в их руках, большую часть социальных институтов городов — дома для престарелых, школы, больницы — содержала уже не церковь, а бюргерство. Это бюргерство уже имело собственную полицию, собственное городское законодательство, в случае войны посылало собственные отряды ремесленников, причем каждый отряд выступал под своим знаменем; эти отряды сражались с рыцарями и высшей знатью и одерживали победы. Но сословие ремесленников недолго наслаждалось плодами своей победы. В среде городского населения вырос новый враг, поставивший под угрозу могущество ремесленников и пошатнувший всю воздвигнутую ими систему.
Этот враг обосновался на Вольцейле (шерстяной ряд) и на Верхнем рынке. Это были иностранцы — Фуггеры, Руланды, Бегаймы, а также и местные уроженцы — люди, которых называли «лагерерами» и которые сначала были агентами крупных иностранных купцов, а затем стали самостоятельными предпринимателями («лагереры», или «легереры», превратились позднее в «ферлегеров», «капиталистов» эпохи мануфактур и раннего капитализма).
Иностранные купцы и их агенты сломили монополию ремесленников и нарушили всю их хозяйственную жизнь. Последняя строго регулировалась и ограничивалась цехами. Например, цех шерстяников предписывал своим членам, чтобы они устанавливали только три прялки и обрабатывали в течение года лишь определенное количество сырья. Для мастеров эти ограничения были необходимой гарантией, для новых крупных торговцев — стеснительными препятствиями для дальнейшего развития торговли.
