Девушка уверенно и целенаправленно изучала глазами бокал, но всё поняла правильно: – Подруга, сэр. Синяя.
– Она будет наказана.
– Она уже наказана, отец, – Лент не планировал вмешиваться, наоборот, хотел бы выслушать историю исчезновения Додо ещё раз, но сделал это неосознанно, из желания защитить. – Демон был синим, – сказал он и быстро добавил, чтобы избежать возможного конфуза, судя по всему, отец пока заметил только «зеркало»: – Мина понимает мыслеформ.
– Гм… Как интересно. Что ещё мне нужно знать об этой девушке, сын?
Смотреть на Мину было просто невыносимо, лица её Лент не видел, но низко опущенные плечи не оставляли сомнений в её настроении. Однако вопрос отца был верным, кто знает, что ещё им обоим предстоит узнать об этой девушке. Насколько он помнил, его Анне не удавались только игрушки с огнём и, если учесть, что боевые навыки передавались только по мужской линии, то она ничем не отличалась от обычной зелёной ведьмы. Кроме срока жизни. Но Анну обучал искусный ведьмак и целый клан подкованных энтузиасток, а Мину – синяя неинициированная девчонка.
Тишина становилась напряжённой. Девушке требовалась помощь, и Лент помог: – Мина, расскажите как я оказался в больнице.
– Я вызвала неотложку. Я так благодарна вам, месье… Лент, вы избавили меня от весьма неприятного инцидента. Не представляю, что бы я делала, вернувшись домой в одиночестве и найдя в шкафу чужого мужчину. Он даже не успел ничего взять, видимо, мы спугнули его в самом начале ограбления. Он ударил вас, да? Я так испугалась! Вы упали, а пока я звонила 112, он исчез, сбежал, пропал… И скатертью дорога!
Мужчины переглянулись. Из сказанного выходило, что несформированного Демона девушка видела, вот тебе и ещё один навык из разряда приобретённых.
– А потом? Что было потом?
– О… Ничего интересного, поверьте! – её лицо ожило и глаза засверкали гневом: – Они не поверили мне, месье Лент. Представляете, не поверили! Говорили всякие глупости про неуравновешенных девиц, понаехавших в Европу из-за океана. Им, мол, и своих истеричек всегда хватало, а тут я…
Слова слетали с её прелестных губ водопадом, которому добавляла лёгкого рокота по-американски избыточная буква «р». И это странное словосочетание «месье Лент», он не знал почему, но оно ему нравилось. Очень нравилось.
А Мина продолжала возмущаться. Почувствовав себя в своей тарелке, она сияла своим прежним цветом. Аура светлых всегда очень приятна тёмному глазу, будучи почти белой, за исключением примесей эмоций, но такого яркого белоснежного свечения Лент не видел уже много лет. И он точно знал сколько. Теперь он боялся этой цифры, взявшей его в оборот. Пятьдесят лет тому назад из его жизни ушла Анна. Он нашел её в областной больнице. Умирающей. Вот тогда она и ушла. Увидела его, улыбнулась и ушла, оставив после себя память о счастье. Что-то такое она и сказала, уходя, про счастье или про любовь. К сожалению, это стёрлось из его памяти, вернее, оно туда не попало, потому что он громил, крушил и требовал, даже шарахнул дежурного врача силой до обморока и подпалил гору грязных простыней. Потом закрутил узлом кран умывальника, посмевшего ворваться в его горе звуком капающей воды, и кричал на весь коридор благим матом: – Сюда! Сюда! Идиоты!
