Именем Анны - Татьяна Губоний

Лунный жук. Семейство сверхъестественных явлений, покровы тела нематериальные, происхождение: побочный эффект ворожбы.

Этот слёт был для него третьим. Шумным, утомительным и бесполезным.

Гостевой пропуск серьезно пострадал от нервного скручивания – «конференция», чтоб её. И что за прелесть – «по защите климата!». Но для прикрытия совсем неплохо. К тому же, он настолько устал от постоянного чувства недовольства собой, что момент короткой радости принял с благодарностью – за глобальное потепление с него точно не спросят.

По-парижски нелюбезный официант вскользь поинтересовался, всё ли в порядке у русского месье – уже почти регулярного клиента – и исчез, не дождавшись заказа на повторный кофе. Неужели понял, что у месье не идёт из головы лунный жук?

Голова небольшая, с крупными глазами. Усики умеренной длины. Верх тела визуально уплотнён.

Упрямо возвращаясь к сохранённым в памяти строкам из энциклопедии, месье, что называл себя Лентом, не отвлёкся от своих мыслей даже тогда, когда мимо прошёл светлый.

Светлых в Париже всегда было много, и обычно они сливались для него в неразличимый фон. Приходилось даже этому слегка способствовать и «отключаться», чтобы не мешали искать тёмных. Особенно сейчас. Особенно этого. Неуловимого, как лунный жук. Только лунный жук, будучи рикошетом поспешно выполненного приворота, при всей своей неуловимости, совершенно безвреден, а вот загадочного тёмного, нарушившего спокойствие Парижа и окрестностей, безвредным не назовёшь.

Последние несколько недель этот тёмный колдовал много и неаккуратно, чем безжалостно рвал мембрану и открывал путь неразумной и голодной нечисти. Обычные люди пока ничего не чувствовали, но тёмный мир уже паниковал в предвкушение катастрофы. Потому и пригласили не рядового наемника для отлова нечисти, а именно его, главу зелёного клана, без малого столетнего ведьмака.

На секунду он представил себя дряхлым стариком и ухмыльнулся. Нет, по человеческим меркам он выглядел неплохо – на натруженные пятьдесят. Как тёмный мог бы и лучше, если бы обращал на это хоть какое-то внимание. А мимо снова прошёл светлый. Тот же.

Оторвав взгляд от давно опустевшей чашки, Лент скользнул глазами по кованым завиткам круглого столика и треснувшей спинке стула, пустующего напротив, невольно отмечая, что Париж, как всегда, щеголяет старьём не хуже антикварной лавки, и зацепил в фокус взгляда длинный серый плащ. Плащ был новым, а аура его владельца – старой. Слишком похожей на ту, что прошагала мимо с минуту тому назад.