как любят... Ну и сюда меня.
— А в больницу как? — расспрашивала Рита.
— По болезни, известно. Цинга. Врачиха сказывала — ви
таминов мало. А откуда им витаминам взяться? Всю войну на
гнилой картошке просидели. И рука ноет. Зашибли меня ма
лость.
— Почему ж вы мне не сказали? — упрекнула Любовь
Антоновна.
— Что вы, доктор! Буду я вас по пустякам беспокоить...
Вы и так маетесь без передыху, — мягко возразила тетя Вера.
— Стыдно... Вы не разрешаете звать себя по имени отчест
ву. Я старше вас. Ну какая же вы мне тетя? Если бы не Рита,
я бы не знала, что у вас болит рука.
77
— Полно, доктор, на меня серчать. С Ритой-то мы чай в
одной камере сидели. Она сердешная вешалась в карцере...
я ее чуть не заспала... Проснулась, а она хрипит.
— И ты молчала, Рита?..
— Совестно тревожить... Y вас и своего горя много...
...Я совсем не знаю Риту... Семнадцать лет и... веревка на
шее...
— Идите отдыхать, тетя Вера. После полуночи, когда Рита
уйдет, я сменю ее.
— Вы, доктор, и так две ночи без сна. Я покараулю пар
нишку... Привязалась к нему, — запротестовала тетя Вера.
— За что вас побили?
— Дак сама поди знаешь, за что тут бьют... В камере хоть
на окошко лазить велели, а тут Кира-воровка таскать себя
приказала. Толстющая баба, разве ж я ее унесу?
— Как... таскать? — не поняла Рита.
— На закорках. Уборная-то от барака далеко, вот она
сядет на какую из нас и тащи ее.
— И вы молчали?
— А что поделаешь, доктор. Кому сказывать-то? Пожали
лись начальнику, а он ржет: «Сами разбирайтесь, а я в ваши
дела встревать не стану». А как разбираться, когда у Киры
подружек не менее десяти. Собрались один раз бабоньки, хо
тели отлупить Киру, начальство про то прознало.
— И что же? — нетерпеливо спросила Рита.
— Кого в карцер, а кого на растерзание Кириным под
ружкам. Поняли мы, что защиты никакой. Кира и подружки
ее вроде раньше воровками были, а потом чем-то проштрафи
лись перед урками своими. В зоне поварихами работали, бри
гадирами... Начальство, известно, за них. Я не повезла Киру,
поколотили меня маленько... На вахте еще дежурники доба
вили. Над одной женщиной, тетей Олей, она постарше вас будет,
доктор, шибко изгалялась Кира. Она хотела накормить тетю
