— Рита?! Та, что приехала с вами?
— Да. Она слышала весь разговор этой шпаны. Падло
говорил, что Федора Матвеевича им приказал убить начальник
пересылки. Рита подняла шум. Ася подожгла карцер.
49
— Ася политическая?
— Воровка. Она ехала в одном вагоне с Еленой Артемьев
ной. В пути рассказывала, что ее отец бывший капитан кораб
ля, арестован в тридцать седьмом...
— Какие люди погибают... Мне тысячу раз наплевать, что
она была воровкой... ее сделали такой, заставили воровать...
Может, и моего сына ждет то же. О Рите... Не буду ничего
обещать... Но пока я здесь, ее не обидит никто.
— Спасибо, Игорь Николаевич. Позаботьтесь и о других.
— Любовь Антоновна!
— Я так привыкла к ним...
— Я вам дал слово. Завтра познакомлю с Федором Матве
евичем. О прошлом он не рассказывает ничего. Очень культур
ный, интеллигентный человек. Умница. Орлов прямо сказал,
что Федор Матвеевич должен умереть в больнице, но умереть
вполне респектабельно. Как видно, Федор Матвеевич известен
не только у нас. Опасаются скандала. Вот и решили обставить
его смерть со всей видимостью закона, а он не умирает им
назло. Долго так продолжаться не может. Найдется иуда, я
не догляжу — и... несчастный случай... Только Орлов, наверно,
заберет его на днях. А я... я бессилен... Помочь больному —
бессилен, спасти человека — бессилен... Даже защитить вашу
Лиду — и то приходится идти на подлог... В кого нас здесь
превращают?
— Начальника сорок первой не накажут?
— Узнаю вас, Любовь Антоновна: забота о людях и все
прощение... Вам в душе жалко его. Жена, двое детей... Началь
ник он над уголовниками... поделом вору и мука. Если б вору...
Я бы сам создал им такие условия. Но сколько настоящих
воров сидит в лагере? Воры в лагере едят лучше рабочего,
предают своих товарищей, и, если те не успеют убить измен
ника, он уже комендант или воспитатель. И опять карты,
водка и мальчишки. А сколько таких, что попали сюда за два
килограмма картошки, за стакан муки и за катушку ниток...
Они пухнут от голода, и наказывают только их. Им, больным,
не дают освобождения от работы... А суки и воры едут сюда
и ради женщин. А на мужских командировках шпана утешается
