Николя отстранился, осмотрел меня и с сожалением оглянулся на водителя в мобиле.
— Джин, я не уйду. — твердо сказал он и в какие-то мгновения успел пробежаться до мобиля, показать что-то моему кучеру, после чего, уже стоя на ступеньке кареты, махнул своему знакомцу за рулем.
Запрыгнул внутрь и захлопнул дверь. Послышался шум взревевшего мотора — мобиль, поднимая клубы дорожной пыли и нещадно дымя, пронесся мимо, по направлению из города.
Кучер прикрикнул на лошадок и мы неспешно тронулись вперед, в Лоусон.
Николя откинулся на противоположное сиденье, всю дорогу служившее шикарнейшей лежанкой Эрмин, чей черный кончик хвостика промелькнул где-то под моей юбкой.
Еще в начале происшествия на дороге малышка проснулась и на всякий случай забилась подальше в уголок, изредка стреляя из своего укрытия бусинками глазок.
Мой друг детства, (теперь уже точно не было сомнения, что это он!) стянул с лица полумаску артефакта, гоглы и отложил в сторону. От долгого лежания под креплениями артефактов его густые волнистые волосы цвета сладкого молочного шоколада слежались и теперь, взъерошенные, торчали в разные стороны.
Совсем как в детстве. Влага предательски собралась в уголке правого глаза и, будто задумавшись на секунду, медленно потекла по щеке.
— Джин, что случилось? — улыбку Ники смыло с лица в мгновение, будто ее и не было.
Он обеспокоено смотрел на меня, не понимая, что же происходит.
Я быстро вытерла непослушную капельку и постаралась улыбнуться как можно радостнее. Хотя почему «как можно»? Я действительно была ужасно рада увидеть Николя.
Без закрывающих лицо артефактов я увидела не только знакомые густо-карие, почти черные глаза в обрамлении длинных ресниц, но и высокие скулы, аккуратно выбритые. Впрочем, уверена, борода и легкая небритость ему тоже будут невероятно к лицу.
— Все будет хорошо, — сказал он, ободряюще улыбнувшись.
После вздохнул, посмотрел по сторонам, будто ища ответа на какой-то важный вопрос. Не найдя, он еще раз посмотрел на меня, кажется, чуть ниже лица, на широко открытое декольте.
Вздохнул, кажется, чуть тяжелее, чем до того. И, придержавшись рукой за потолок, рывком пересел на мое сиденье, сдвинув пышную юбку.
— Теперь всё будет хорошо. — повторил он едва слышно.
