Харуто рассмеялся.
— Так только зимой. Полгода снега нет… почти полностью. Долины по бокам с лесами, оттуда бревна и шкуры, а в озерах — рыба. На юго-восточной стороне горы даже есть поля, где они выращивают овощи и рис. Были, по крайней мере. Думаю, они еще там, — он пожал плечами.
Шики ехала в складке кимоно Харуто. Она заметила черного кота в переулке возле мясника и с восторгом свистнула. Гуан не знал, что говорил маленький дух, но Харуто покачал головой. Через миг Шики спрыгнула с его кимоно и прокатилась по снегу, как комок волос, подхваченный ветром. Она ворвалась в переулок, и Гуан услышал, как кот завопил.
Гуан буркнул и шел за Харуто по шумным улицам, обошел мужчину, который пытался заставить осла двигаться.
— Хорошо бы в теплую таверну.
— Сначала храм, — сказал Харуто. — А потом можно и в таверну.
Гуан снова заворчал.
— Вот бы в таверне была купальня. И горячая еда. И кровать. Ненавижу спать на природе.
— И как ты за все это заплатишь?
Гуан обошел старушку, которая спешила мимо них с корзиной рыбы на спине. Судя по запаху, рыба была свежепойманной, и он гадал, как жители рыбачили в замерзшем пейзаже. Он попытался догнать Харуто, проклиная его широкие шаги.
— У тебя шестьдесят льен с прошлой работы. Этого хватит.
— Тридцать льен, — исправил Харуто, виновато улыбнувшись поверх плеча.
— Что случилось с еще тридцатью? — Гуан уже знал, можно было не спрашивать.
Харуто стряхнул снег с плеч.
— Думаю, я потерял их в Сачи.
Гуан застонал.
— Конечно, мы бедные. Ты слишком добрый, хоть и старик.
В храме хотя бы было тепло. Гуан прошел внутрь, чуть не забыл разуться, так спешил к жаровне, был готов прижать огонь к груди. Он плохо переносил холод, он будто проникал в суставы, вызывал в них боль. Его колени ощущались как пестик, движущийся в ступе от каждого шага, даже в теплые дни. Служительница храма улыбнулась ему с пониманием и пошла к Харуто.
— Вас направить к определенному храму? — спросила она. Она была высокой женщиной в черно-белом кимоно, ее волосы были короткими, но их можно было убрать за уши. Родинка на щеке придавала ей вид, будто она плакала.
Харуто вытащил из кимоно печать оммедзи.
— Я взял свое. Мне просто нужно пространство.
Служительница взглянула на посохи на спине Харуто и быстро поклонилась.
— Конечно, мастер оммедзи. У нас есть пустой храм тут. Сюда редко приходят оммедзи. Думаю, вы первый за… кхм, долгое время. Охотитесь на конкретного духа? — она воодушевленно болтала с Харуто, а Гуан разглядывал храм. Он был скоплением храмом на уровнях. На первом этаже были храмы тянцзюн, владыки небес, а потом бога войны, бога погоды и бога жизни. Если пройти в сторону и подняться на несколько ступенек, можно было попасть на следующий уровень, где были храмы богу игры, богу огня, богу гнева и дюжина меньших храмов на деревянных досках. Гуан насчитал не меньше шести уровней, но они могли тянуться еще вглубь храма. Лестница вела на следующий этаж пагоды, и он задумался, было ли на каждом такое гнездо храмов. Некоторые храмы были посвящены конкретным богам, некоторые — звездам, а порой были храмы, как этот, для половины пантеона. Но Харуто не мог найти храм, который ему был нужен, куда бы ни пришел. Он молился скрытному шинигами, повелителю смерти, жнецу, и он носил храм с собой.
