Сон пожал плечами.
— Или потому, что она не любит чужих. Там, откуда я родом, мои леса меня любят, а ветхие руины готовы впустить меня под свой кров.
— В таком случае, не желаете ли составить нам компанию? Мы думали прогуляться по деревне, посидеть у реки под сенью ивы, насладиться покоем и покормить лебедей.
— Звучит слишком романтично, чтобы я посмел вмешаться. Так что извольте, сударыня. Но польщён, польщён.
— А чем тогда намерены заняться?
— Хозяин особняка говорил, что к его брату скоро придут учителя. Да и вам, наверное, было бы лучше остаться наедине. Так что я пойду погуляю там, где, как выразился наш общий друг, буду выглядеть вполне естественно.
— На кладбище, что ли? — в шутку спросила Мария.
— Именно! — широко улыбнулся юноша. — Вы абсолютно угадали.
Выражение лица девушки было вполне однозначным, чтобы понять, какое впечатление произвёл на неё Сон: безумец. Но забавный.
— Думаешь уйти уже сейчас? — спросил Мальц.
— А почему бы и нет? — ответил юноша. — Не всё же мне дома сидеть. Когда я ещё погуляю вот так спокойно и непринуждённо.
— Как знаешь, — пожал плечами его друг. — Дорогу помнишь?
— Разумеется.
Сон откланялся, попрощался с Альфом, пообещав мальчику, что обязательно вернётся к вечеру. Поцеловал руку Марии, и проследовал вместе с Мальцем в прихожую, чтоб тот его выпустил.
***
Мальц вернулся в дом, где его ждала Мария, всё ещё под впечатлением от нового знакомого.
— Твоя библиотека впечатляет, чернокнижник. Какое заклинание и какого бога ты восхвалял, что в твоём доме появился этот… Я даже не знаю, как его окрестить.
— Граф, Мария, — улыбнулся Мальц. — Просто Граф. Или Сон, как он сам себя называет.
— Он вообще реальный?
— Вполне, — с улыбкой ответил юноша. — Живее всех живых, только мёртвый немножко. Из Харькова прибыл.
— Там все такие?
— Давно там не был, — признался парень. — Как брат более-менее подрос и смог обходиться без опекунов — нас сразу сюда перевезли, потому что здесь Адольфу лучше. Почти ничего не помню о жизни там. Кроме того, что мне там не сказать, что нравилось. Родители сказались. Неоднозначные чувства к ним до сих пор. Знаешь, — он задумался. — О мёртвых не принято говорить плохо, но… В какой-то степени я их ненавижу. Наверное, это неправильно, ведь они дали мне жизнь, но — ради чего?
— Чтобы мы встретились, например, — слабо улыбнулась Мария.
Она понимала чувства своего друга, и, наверное, будь на его месте, думала бы так же. Он никогда не рассказывал о них ничего кроме того факта, что они, в отличии от опекунов, не заботились о нём. А рождение Адольфа и вовсе убило мать. Отец умер в тот же день. А на расспросы, что с ними случилось и как могли сложиться подобные обстоятельства, Мальц отмалчивался, говоря, что не желает вспоминать это
