Их глаза встретились.
Слегка удивлённый, но спокойный Сон стоял, закусив губу. Кровь стекала по его лицу, затрудняя обзор, смазывая грустную сочувствующую улыбку.
Полина всё ещё сжимала камень в руке — он был небольшой, но с зазубренной стороной. Имей она больше сил — ведь могла и убить. Её взгляд был пуст, полон ненависти. Ещё одно жалкое существо перед ней. Даже сдачи не даст. Сейчас ещё пожалеет, скажет, что всякое бывает, и вообще всех можно понять. Сколько она таких слышала — а толку. Всем от неё только одно надо. И на какое же дно они готовы опуститься ради этого.
— На всех звёзд камней не хватит, — пожал плечами Сон.
С этими словами он подошёл к своему полотенцу, потом — молча направился чуть дальше вдоль берега и к реке, чтобы смыть кровь. Надо было успокоить голову. Всё-таки это было больно. Сев на траву, он опустил полотенце в воду, приложил к рассечённой брови, поёжился. Подержать так какое-то время, пока рана затянется.
Пелена гнева рассеялась, нахлынула истерика. Полина ждала чего угодно — извинения, оскорбления, ободрения — всё, что угодно. Но не безразличия. А он — в его глазах она увидела разочарование. То, за что она сама ненавидела людей. Когда рассеивается образ, который был тебе мил, за которым хотелось тянуться — и когда ты понимаешь, что перед тобой совершенно не тот человек, или, что ещё хуже — этот человек был таким, каким ты его видел, а потом изменился. И не хочет ни возвращаться к старому образу, ни создавать новый, лучший. Просто опускается и увядает — этого она боялась, не терпела и ненавидела людей за то, что они такие.
Сон ни в чём не упрекал её. Ни в чём не обвинял. Он просто понял, что зря всё это время тянулся за ней. Он не чувствовал к ней презрения, не чувствовал жалости. Не было разочарования — разве что в своей слепоте. Ему было обидно, по-человечески обидно за Полину. Она не стала для него меньшим другом, не пропали к ней чувства — нет. Просто грустно. Он мог бы развернуться и уйти хоть сейчас, к Каре. Она бы посидела с ним, помогла ему. Обработала рану, утешила.
В этом и беда. Ему есть куда идти. Всегда. Полине — нет. Она осталась одна. И если он сейчас развернётся и уйдёт, ничего не изменится. Она была одна, она будет одна. И, увы, даже если он останется с ней, надежда на перемены примерно такая же: никакая.
— Полина, ты ведь в Харьков приехала? — спросил вдруг Сон.
Столь неожиданный вопрос вывел девушку из ступора.
— Ну, я росла в деревне, пока в школу не пошла. А вообще, нет, местная. Хотя часто по стране каталась. А что?
