Золотой город восточного Некрополя мечты манил своей загадочностью, но постыл им обоим. Он совсем противоположный холодному западному краю, куда направлялась пара. Затхлый и спёртый воздух града мертвецов Харькова, где до ближайшей земли лишь два километра вниз, постыл им, и теперь — только вперёд, только на холодный, далёкий их личный волчицын север. Буйный и незнакомый, чарующий и волшебный, незнакомый для Сна — и столь родной для Полины, которой именно сейчас были важны светлые воспоминания о тех местах, где ей когда-то было хорошо.
Горный перевал и правда внушал. Посмотришь направо — озёрная пропасть и скалистые стены. Глянешь налево — обвалы, низины и пастбища. Стоит оступиться — и всё, поминай, как звали. А там, на горизонте, реют подобно величественным башням колоколен островерхие пики снежных гор. Лёгкий ветер трепал волосы, освежал прохладой. Совсем другие чувства, нежели в родных землях, где лишь тьма в конце тоннеля и русский рэп на припеве. Сну не нравилось это сравнение, но ничего другого о своём родном городе он в последнее время сказать не мог.
За перевалом был новый спуск, значительно опаснее и круче предыдущего. Было решено сделать новый привал, попить воды, покурить и передохнуть.
— Скажи, — снова заговорил Сон, — а куда мы вообще двигаемся?
— Да я уже говорила, — улыбнулась Полина, сделав глоток воды. — Не хочу пока раскрывать место. Но что-то мне подсказывает, что тебе там должно понравиться.
Парень кивнул.
— Ну, как скажешь. Тебе виднее, наверное.
Полина одобрительно хлопнула его по плечу.
— А ты молодец, маленький. Здорово держишься, как для первого раза. Мы ведь огромное расстояние покрыли, а ты, наверное, и не заметил.
— Знаешь, — хмыкнул Сон, — я только одно понял. Если тащиться в горы нужно лишь за тем, чтобы осознать, как же красиво внизу — это явно не для меня. Нахера ж возвышаться, если это ради того, чтоб любоваться дном?
— А ты на небо посмотри. Здесь оно ближе.
— Офигенно подбодрила, — рассмеялся парень. — Как представлю, что нам сейчас по этой круче спускаться — так вообще круто становится. Подъёмов и спусков мне и дома хватает. Но там хоть я всплывать научился, и опускаться не больно. А тут — как опустишься, так и привет.
— Зато жизненно, — смеялась подруга в ответ.
Докурив очередную сигарету, она снова вскинула рюкзак, взяла свою походную трость, позаимствованную некогда у одного молодого дерева, и направилась вниз.
— Я бы помогла тебе, — бросила она напоследок через плечо, — да тут дорога такая, что помогать другому — обоим дороже. Держись поодаль, смотри под ноги и не беспокойся обо мне. Сосредоточься на себе. Я за себя постою, а будем идти рядом — свалимся оба. Поверь мне, падать долго.
