Скуврель оглянулся на меня. Его губы изогнулись, словно он хотел поведать мне тайну, а потом его рот открылся в реве, и он оттолкнул меня в сторону.
Я услышала гул камней, големы кричали, их каменные кулаки били по деревьям и булыжникам.
Мир проносился мимо. Небо. Деревья. Духовный мир. Мох.
Я врезалась в дерево.
Боль наполнила меня, голова отлетела от ствола.
Глава тридцать четвертая
Я была оглушена. Что случилось?
Мама кричала.
Я не видела ее с места, где лежала, с трудом оставаясь в сознании.
А Скуврель… Скуврель двигался быстро. Он вытащил иглу, и она сверкала на солнце, пока он сражался. Его красота — ворон, его крылья переливались на солнце — потрясала, он двигался с легкостью и грацией, которые всегда восхищали меня.
Но его противник был не менее грациозным. Волна темных волос Убийцы родни прикрывала один из опасно блестящих глаз, он бросился к моему мужу.
Я охнула, едва дышала. Я не могла толком вдохнуть. Воздуха не хватало, чтобы встать.
Я боролась с ощущением, что воздух вокруг пропадал.
Игла блестела, попала, и кровь полилась по открытой груди Убийцы родни, по косточкам на его ремешках. Он взревел, напал на Скувреля хлыстом с множеством хвостов. Что случилось с его копьем?
Гончая завыла так близко, что я вздрогнула. Раздался треск и хруст.
Сердце билось в горле. Ну же, Элли. Вставай на ноги! Давай же.
Я склонилась, слабо кашляя на четвереньках.
— Маверик! — завизжала моя мама. — Маверик, стой!
С кем она говорила? Я покачала головой, стараясь отогнать смятение. С головой было что-то не то.
Лапа опустилась в дюймах от меня, я подняла голову и увидела, как Рокки бросился ко мне. Я откатилась, и когда оглянулась, они сражались, гончая щелкала зубами, Рокки бил каменными кулаками, ударил гончую по носу, а потом по глазу.
Лук.
Где был мой лук?
Я потянулась за ним, но его не было в колчане. Я его как-то потеряла. Я поползла по камням в поисках лука.
Еще ноги голема пронеслись мимо, и я затаила дыхание, поднимаясь на ноги. Бой разворачивался стремительно, я не успевала уследить.
Скуврель рухнул у моих ног, на его груди были жуткие красные порезы. Он закашлялся, и я подавила крик, красная кровь лилась из одного из порезов.
— Муж, — я пыталась звучать спокойно, бросилась к нему, ладони замерли над ним. Я пыталась понять, как помочь.
— Мой Кошмарик, — выдавил он и сунул мне что-то. — Возьми.
— Твоя книга? — я приподняла брови.
— Прошу.
Я сунула ее за пазуху. Я разберусь с этой штукой позже.
