Я прищурилась и пыталась думать.
Он служил мне по своей воле этой ночью. Подарок за подарок. Таким было равновесие, да?
— Он даже не может сказать тебе, чего он хочет, — сказала сестра. — Ты тратишь время.
— Тогда, может, он должен суметь сделать это, — тихо сказала я, ведомая инстинктом. И искра магии вылетела, звук пальца, скользящего по стеклу, пропал из моей головы, и я снова была просто Элли. Я виновато посмотрела в глаза голема. — Прости, что вызвала надежду. Я думала, что могла дать тебе голос.
— И Я, — прогудел он. Звучало странно от его каменного лица без эмоций.
— О, получилось, — удивилась я. — Эм, ты голоден?
Я стала озираться, но еды тут не было.
— Звезды и небеса, Элли! — выругалась моя сестра. — Он — голем. Он из камня.
— Я НЕ НУЖДАЮСЬ В ЕДЕ. МЕСТЬ ПОДОЙДЕТ.
— Не думаю, что этой ночью будет месть, — сухо сказала я, и он посмотрел на мою сестру. Я вытащила флягу из сумки, наполнила наперсток, который хранила с ней. Я привыкла к содержанию пленников. — Вот.
Я протянула наперсток сестре, сама долго пила из фляги, а потом убрала ее в сумку. Мне нужно было поспать. До этого удалось лишь несколько часов отдохнуть. И пока что мы были в безопасности.
— Как тебя зовут? — спросила я у голема.
— У МЕНЯ НЕТ ИМЕНИ, — сказал он.
— Думаю, я назову тебя Рокки, если ты не против. Просто запомнить.
— ПРОСТО ЗАПОМНИТЬ ЭТО УДОБНО.
— Ты называешь голема, — сестра закатила глаза. — Это так же жалко, как называть кроликов, какие были у нас в детстве. Они собирались стать супом зимой. Ты всегда это знала, но всегда называла их.
— Я спать, — сообщила я. — Но не на той кровати. Остальные могут делать, что хотят.
Я устроилась спать спиной к двери. Рокки, к моему удивлению, занял кровать, ноги свисали с края от колен. Я не понимала, что големы могли спать. Может, не могли. Может, ему нравилось, что у него был такой вариант.
Я уснула, представляя, как ощущалось получить имя впервые в жизни.
Было светло, когда я проснулась от того, что что-то ударило меня по лицу. Я поднялась, сердце билось в горле, ладонь сжала лук, но угрозой был только хохот моей сестры. Она бросила в меня бусину. Та прокатилась по полу и упала на ленты под столом.
— Надвигается беда, — прошептала она.
Если она думала, что выберется из клетки, она ошибалась.
Я провела ладонью по глазам. Что теперь? У меня был голем-союзник. Была сестра. Мне нужно было, чтобы она остановила свой народ, и армия, чтобы отогнать их. Я закрывалась от того, что поняла вчера — что пророчество требовало, чтобы одна из нас победила другую, и это означало только убийство. Я не была готова думать об убийстве сестры. Нет, я не была готова вообще. Я не буду убивать сестру. Я не должна была пересекать такую черту.
