Я вздрогнула от голоса Скувреля, повернулась к нему. Он возвышался в зеркале в полный рост, отчасти закрытом халатом. Я сорвала халат.
— Ты нашла убежище, Кошмарик, — сказал он с улыбкой.
— Правда или ложь, — сказала я дрожащим голосом. — Ты чуть не убил меня у той двери.
Он смотрел на меня долго жгучим взглядом. Мышца на его челюсти дергалась, он напрягся.
Он сглотнул и заговорил смелым тоном, словно бросал мне вызов остановить его.
— Правда. Но не по той причине, что ты думаешь.
Я опустила клетку с сестрой на лоток яиц — пустых, я надеялась — и накрыла клетку платьем. Она все еще была застывшей внутри, хотя я уже не пела. Как только я убедилась, что она меня не слышала, я шагнула к зеркалу и пронзила Скувреля взглядом.
— Позволь уточнить, Валет, — сказала я. — Мое убийство — какой бы ни была причина — плохая идея.
— Позволь уточнить, Кошмар, — сказал он с дразнящей ухмылкой. — Твоя смерть опустошит меня, уничтожит мерцающий уголек души, оставшийся во мне, и обречет меня на вечные мучения.
Я охнула. Он не мог врать. Так как он мог говорить мне такое.
— Тогда зачем искать моей смерти? — я невольно коснулась зеркала. Мой голос звучал уязвимее, чем я хотела.
Он подмигнул и коснулся моей ладони, словно мог задеть ее через зеркало.
— Я ее не ищу. Я ее предлагаю. И надеюсь, что этого хватит.
Я поежилась.
— Это нужно закончить. Тебе нужно перестать притворяться, что ты одержим мною, что ты на моей стороне… что ты восхищаешься мной с одной стороны, а с другой клянешься, что убьешь меня и почти делаешь это. В конце концов, один из нас убьет другого, — я кашлянула, отгоняя вдруг возникшие страхи. — И это я убью тебя, Скуврель. Не ошибись. Я лучше в убийствах, чем ты. Я смелее, сильнее и просто лучше.
Его улыбка стала теплой, пока я говорила.
— За это, моя неуловимая Погоня, я молился бы, если бы мог. Я желал бы этого, если бы глупо загадывал желания. Я жаждал бы этого, если бы не стал сморщенной пустой оболочкой.
Я фыркнула.
— Тогда просто перестань! Хватит быть против меня. Работай со мной. Я даже дала тебе свою кровь. Мне осталось лишь одно, чтобы завершить брак с тобой. Если это не обещание быть союзниками, тогда что это? Хватит бороться, будь на моей стороне!
Он облизнул губы, словно обдумывал это, поймал зубами край губы, соблазняя этим.
— Правда или ложь? — спросил он. — Ты не знаешь, что четвертое.
Я нахмурилась, и он рассмеялся.
— Будет весело обманом привести тебя к этому.
— Но я предупреждена. Ты меня никуда не заведешь, — я прищурилась.
