В городах бал правили сухие концентраты с обилием ароматизаторов и пищевых добавок — грамотно составленные, правильно сбалансированные и абсолютно несъедобные. Ими же комплектовались все космические корабли дальнего следования: весили концентраты немного, а стоимость подъема груза на орбиту хоть и упала в десятки раз, но по-прежнему давала о себе знать. Но «Фалкон» — частное судно, и его капитан может и согласиться на дополнительную загрузку, раз уж не гнушался брать в полет целого Ростислава. Было бы чем наполнить кладовые! А техническое обслуживание корабля должно удачно довершить сделку, и мне, наверное, следовало уже вздохнуть с облегчением и сосредоточиться на других задачах.
Только не получалось.
Перед дверью гостиничного номера, где остановилась Светлана Ракшина, я мялась с добрых полминуты, пока гурьба недовольных постояльцев не впечатала меня в стену, целеустремленно направляясь куда-то в сторону кафе. Я проводила их взглядом и мстительно промолчала о том, что на открытой террасе им резко расхочется обедать, а потом все-таки собралась с духом и постучала — по-детски молясь про себя, чтобы никто не открыл.
Разумеется, по закону подлости дверь распахнулась немедленно. Светлана одарила меня хмурым взглядом и без лишних слов посторонилась. Я вошла и остановилась на пороге.
Номер Светланы ничем не отличался от того, в котором разместился Матти Виртанен. Узкая койка да рабочий стол — вся роскошь. Только балкон выходил не на пляжную зону, а в сторону кафе, и через приоткрытое окно доносились запахи запеченных фруктов и, увы, вездесущей недостаточно шустрой рыбы. Светлана не растерялась и использовала станционное амбре в качестве инструмента психологического давления: тетя Алия и Фая сидели на балконе, обе бледные в прозелень. Светлана, впрочем, выглядела немногим лучше — да и я, вероятно, тоже.
— Пятнадцать минут, — твердо сказала она мне и закрыла крышку рабочего лэптопа. — Затем я вернусь и потребую продолжить фиксацию показаний. Надеюсь, вам не нужно объяснять, что подозреваемые к этому моменту должны находиться ровно на том же месте, что и сейчас.
Я сухо кивнула, и она вышла, демонстративно хлопнув дверью. А я пробралась мимо узкого стола и открыла балконную дверь, отчетливо понимая, что так и не придумала, как начать разговор и о чем спрашивать.
Ведение допроса — не моя стихия. Да что там, разговоры вообще — не моя стихия!
Но сейчас, наверное, растерялась бы даже Лусине, а меня и вовсе хватило ровно на то, чтобы усесться на балконные перила и спросить в лоб:
