— Вы в порядке?
В порядке я не была совершенно точно. Но начальству не полагается признаваться в слабости, и я заставила себя выпрямиться — и предсказуемо обнаружила перед собой встревоженного Дирка.
Помянешь черта…
— Вы не брали трубку, — сказала я, нахмурившись.
Дирк тут же отдернул руку и машинально провернул смартфон на запястье.
— Я подумал, что вы захотите связаться со Светланой Ракшиной, — сдержанно сообщил он и сощурился, будто от яркого света. — Но она не имеет права делиться подробностями расследования, поэтому я посчитал необходимым выйти на ее начальство и договориться, чтобы оно спустило соответствующие указания и ненадолго прикрыло глаза.
Кажется, видок у меня был не слишком интеллигентный — я по-идиотски хлопнула глазами, с опозданием подобрала челюсть и почему-то шепотом уточнила:
— Получилось?
Дирк неловко кивнул, и меня вдруг затопило таким всепоглощающим облегчением, что я немедленно повысила градус неловкости — бросилась к нему на шею, как до сих пор делала только с Лусине, и восторженно пискнула:
— Дирк, вы чудо!
Это потом, когда до перегруженной впечатлениями головы худо-бедно дошло, что чужое тело в объятиях гораздо жёстче и горячее, чем женственная и округлая Лусине, и вдобавок не спешит отвечать таким же восторженным писком, я сообразила, что перегнула палку. Но было поздно — Дирк с таким же опозданием спохватился и обнял меня сам, тихо прошептав на ухо:
— Все будет хорошо, вот увидишь.
— Позволю себе в этом усомниться, — пробормотала я и, неловко похлопав его по спине, отстранилась.
Дирк не стал препятствовать. Только улыбнулся — непривычно светло и воодушевленно — и заговорщически предложил:
— Посмотрим.
Смотреть я отправилась немедленно, опасаясь упустить шанс переговорить с тетей Алией и Фаей. Но на всякий случай оставила распоряжение проинспектировать кладовые «Морской ступени». Это нам здесь десяток ящиков с яблоками кажется чем-то совершенно обыденным и нормальным, но нехватка земель хозяйственного назначения давно превратила натуральную еду в предмет роскоши — недаром государство так твердо стояло на том, чтобы получать налог с агростанции продукцией! — и потихоньку сделала жизнь в отдалении от крупных городов чем-то вроде признака высокого статуса. Тетя Алия часто вздыхала с сожалением, вспоминая проданный после смерти бабушки дачный участок: до рождения детей он казался обременительным и ненужным, туда постоянно приходилось ездить, что-то вкладывать, чинить старый домик и рыться в грязи. Кто же знал, что через каких-то двадцать лет рыться в грязи смогут только привилегированные члены общества, а ненавистная картошка с плохо прорыхленных грядок превратится в недоступный деликатес?..
