Дорога как всегда заняла приблизительно полтора часа.
Проезжая по городу, я чувствовал постоянный дискомфорт, но вскоре выехал за его пределы и через сорок минут оказался рядом с лесом, в котором располагался наш домик. На душе стало немного спокойнее.
Когда я прибыл на место, начало понемногу смеркаться.
Выбравшись из автомобиля и пройдя к домику, мне пришлось потратить секунд пятнадцать, чтобы подобрать нужный ключ и отпереть им замок, после чего я вошел внутрь. Все было как в детстве. Мебель стояла в тех же местах, что и раньше, даже телевизор был тот же, ничего не изменилось, словно родители намеренно пытались сохранить все в первозданном виде в память о минувших деньках. Но кое-что все же стало другим, и особенно сильно я это почувствовал, когда вошел в мастерскую отца.
Моделей кораблей значительно прибавилось, но все вокруг казалось каким-то серым и безжизненным, словно отражая мое внутреннее состояние. Такими же были и отцовские работы – прекрасными, созданными с большей искусностью и изощренностью, но самыми прекрасными все же оставались те, которые папа вытесал в мои детские годы.
Тут на глаза попался особенный корабль, единственный, который был предназначен не для плаваний по воде, а преодолении бесконечности бескрайних вселенных. Папа вырезал его, когда узнал о моей страсти ко всему, что связанно с космосом и его изучением. Взяв деревянную модель с полки, я покрутил ракету и увидел вырезанные мной слова. «Вперед, навстречу звездам!».
Тогда я понял, что внутри меня все же осталось что-то живое, потому что это что-то встрепенулось в груди, будто маленькая птичка, бьющая своими хрупкими крылышками по прутьям клетки.
Взяв космический корабль с собой, я медленно вышел наружу. Ноги плохо повиновались и передвигать их стало тяжело, словно сам воздух вокруг меня неожиданно уплотнился… но на самом деле он был совершенно не при чем. Что-то внутри меня еще сопротивлялось тому, что я собирался сделать, но все же мое отчаяние и желание все наконец-то прекратить победили.
Распахнув двери авто и оставив их так, тем самым превратив машину в подобие металлического орла с расправленными крыльями, я вытащил из него все пакеты и сложил их в ряд около невысокой лестницы. Затем начал поочередно развязывать один за другим и высыпать содержимое в единую кучу.
Смотря на эту груду бумаги, искромсанной печатной краской и исписанной ручками и карандашами, раньше я видел возможности, но теперь для меня это все превратилось в проклятую кипу макулатуры, в которую я по детской глупости и юношеской наивности вложил больше десяти лет своей жизни.
