Подавленный, словно виноград под ногами Челентано, я вернулся домой волочить свое жалкое существование. Меня не мог утешить никто. Не внимая ни чьим советам, первое время я подвергся отчаянию. У меня не было ничего: ни собственной семьи, ни мечты. Ее растоптали и попросту уничтожили. Будь моя воля, я все равно полетел бы в космос, несмотря на все плачевные последствия, которые повлечет за собой этот выбор, но, к сожалению, данное решение было принимать не мне.
После отчаяние уменьшило свою силу и превратилось в уныние. Я вел никчемный образ жизни, ни чем не занимался, просто сидел целыми днями в своей маленькой съемной квартире и большую часть своего времени пил алкоголь и апатично рассматривал накопившиеся за годы учебы кипы книг, научных трудов, и моих тетрадей с расчетами и теориями, сваленных большой грудой в пыльном углу.
Так я провел приблизительно неделю, ни с кем не общаясь, не отвечая на телефонные звонки и игнорируя стуки в дверь. Но потом в моей голове словно произошел щелчок, и вся та имевшаяся у меня литература, все личные записи стали мне ненавистны. «Столько лет,– думал я, сидя в полумраке и скрепя зубами.– Столько времени жизни, и… и все впустую. Никогда мне воочию не увидеть космоса».
–Никогда,– прошептал я, и то, что я озвучил свои мысли, окончательно претворило этот прискорбный факт в действительность.
Не имея больше сил смотреть на кипы ненавистных книг, беззвучно насмехавшихся и напоминавших о моем провале, я сорвал покрывало со своей кровати и укрыл им все тома. На секунду я испытал облегчение, но вскоре понял, что прекращение зрительного контакта не исключило тяжесть на душе от присутствия всего этого «скарба прошлой жизни». Тогда мною было принято решение все это уничтожить. С глаз долой, из сердца вон.
5
На следующий день я был похож на призрака.
Проснувшись за четверть часа до полудня и не без труда позавтракав тем, что было в холодильнике, после я вернулся в постель и, смотря в потолок со сложенными на груди руками, пролежал в ней еще какое-то время, пока мое самочувствие более-менее не пришло в норму.
Тогда я заварил себе некрепкий чай и, вытащив десяток больших пакетов для мусора, принялся расфасовывать по ним свои книги. Их оказалось очень много, для того, чтобы спустить все вниз и уложить в старенький автомобиль, понадобилось подниматься в квартиру целых пять раз.
Когда же, наконец, все было упаковано, я поехал в ближайший гипермаркет, купил там розжиг для костра и коробку спичек, а после отправился в наш с родителями загородный домик, в который мы когда-то так часто ездили. С тех пор прошло прилично времени, потому как после окончании школы я практически перестал туда наведываться, хоть у меня и был второй комплект ключей.
